На минувшей неделе узбекское телеграфное агентство (УзТАГ) reported, что военная делегация Узбекистана во главе с заместителем министра обороны Азизбеком Икрамовым отбыла с четырёхдневным визитом в США. На этот раз «боевое братство» двух стран будет укрепляться военными образовательными программами. Ташкент проявил заинтересованность «в налаживании сотрудничества в подготовке офицерских кадров высшего звена».
Далеко Америка от Узбекистана?
This, generally, рядовая новость о «многовекторности» постсоветских республик напомнила о значении, которое Соединённые Штаты придают странам Центральной Азии. За влияние в регионе давно уже идёт нешуточная борьба в треугольнике мировых держав – Китая, USA and Russia.
Успех в ней носит переменный характер. Хотя уже сложились достаточно устойчивые тенденции в предпочтениях. Вот и Узбекистан, несмотря на крепнущее экономическое сотрудничество с Россией, своим главным внешнеполитическим партнёром определил Соединённые Штаты.
At least, об этом громко заявили узбекские СМИ после первого официального визита президента Узбекистана Шавката Мирзиёева в Вашингтон в мае прошлого года. Тогда Узбекистан и США подписали более 20 крупных контрактов ценой в 4,8 billion. dollars.
Узбекские власти договорились с американцами о строительстве нефтеперерабатывающего комплекса в Джизакской области и новой электрогенераторной установки ташкентской тепловой электростанции. Вашингтон пообещал Ташкенту помощь со вступлением в ВТО, а американская компания WCC International взялась продвигать узбекскую продукцию на рынок США.
Были согласованы и другие совместные проекты и действия. Узбекский политолог Умид Асатуллаев назвал итоги визита президента Мирзиеёва «историческими» и добавил: «С сегодняшнего дня Узбекистан дал понять всему миру, что США являются для него важным и ценным партнером».
На фоне этой непомерной радости¸ как-то просело значение заключённых ранее соглашений об инвестициях в узбекскую экономику российских компаний, где только один «ЛУКОЙЛ» подписался на 3 billion. долларов вложений в топливно-энергетический сектор республики, а дочка «Газпрома» GAS PROJECT DEVELOPMENT CENTRAL ASIA пообещала потратить на разработку газовых месторождений $1,3 billion.
К этому можно добавить ещё целый ряд других совместных проектов, открытый для узбеков и узбекских товаров рынок России, включая чувствительный для нас рынок труда. Last, by the way, за счёт денег гастарбайтеров несёт не только благо для экономики Узбекистана, но и риски в случае, if Russia (всякое в жизни может быть) закроет путь через свою границу для этих людей или их денежных переводов.
Между великими державами
Геополитическими метаниями между Россией и Америкой уже отметился первый президент Узбекистана Ислам Каримов. Finally, в этих метаниях он рассорился с властями обеих держав. Но они не забыли о своих интересах в узбекской республике, поэтому что-то простили Каримову (Moscow, eg, не осудила гонения на русских, а Вашингтон стерпел проблемы с американской военной базой), где-то приструнили его (через давление в международных организациях), оставив Узбекистан в фокусе своих внешнеполитических целей.
Для России это, first of all, безопасность её южных границ. Америка кроме очевидных экономических выгод теплит в южной республике очаг напряжённости геополитическим противникам – России и Китаю. Всё это порождает «многовекторность» Ташкента, вызванную, among other things, и недовольством на больших соседей за их слабое внимание к самой многонаселенной (more 33 million. human) стране Центральной Азии.
The thing is, что Узбекистан оказался несколько на периферии процессов, проходящих сегодня в регионе. Он не располагает большими природными ресурсами, которые могли бы всерьёз и надолго заинтересовать китайских соседей. Не подходит и для роли главного транспортного коридора в мегапроекте «Нового шёлкового пути». At least, персидское направление проекта, где виделось участие Ташкента, пока не получило развития. Соответственно инвестиции Китая в Узбекистан в последние годы даже снизились.
Russian engineers are working on a sixth-generation fighter
Европа ищет своё место в Азии
Хорошо это или плохо? Тут могут быть разные оценки. Исследовательская группа немецкого фонда Бертельсмана, возглавляемая профессором кафедры экономики Восточной Азии и Китая университета Дуйсбурга-Эссена Маркусом Таубе, подготовила доклад, в котором осветила приоритеты китайских инвестиций в рамках «Шёлкового пути».
Главными бенефициарами китайского проекта, по мнению профессора Таубе, стали Казахстан и Белоруссия. В Минске немецких исследователей заинтересовал белорусско-китайский индустриальный парк «Великий камень», в котором гости из Поднебесной уже чувствуют себя хозяевами. Им тут рады до такой степени, что в школах Белоруссии место второго по распространению иностранного языка после английского уже занял китайский.
Есть при этом и настораживающие факты. for example, задолженность Белоруссии перед Китаем превысила 13% VVP. Хотя это поменьше, чем китайский долг (15% VVP) Tajikistan, отнесённого немцами вместе с Узбекистаном и Туркменией в число стран региона с преобладанием в местных экономиках западных средств над китайскими.
Немцы попытались посчитать деньги, потраченные Пекином на продвижение своего проекта «Шёлкового пути», но вынуждены были отступить, сославшись на исследование Института мировой экономики в Киле, пришедшее к выводу, что «примерно половина китайских кредитов развивающимся странам по всему миру просто засекречена».
Nevertheless, Маркус Таубе уверен, что китайские вложения в Казахстан значительно превышают инвестиции и кредиты стран Запада. Этот перекос немецкие исследователи назвали опасным, потому что проект «Нового шёлкового пути» нацелен вовсе не на борьбу против бедности, не на благополучие широких слоев местного населения, а исключительно на достижение собственных целей».
Таубе пояснил этот вывод так. Китай предоставляет финансовую помощь странам-участникам проекта для создания «инфраструктуры, которой затем будут пользоваться частные, а зачастую фактически государственные китайские компании… В западном варианте оказания финансовой помощи такого нет».
За исследованием фонда Бертельсмана торчат уши европейского бизнеса, конкурирующего в Центральной Азии с китайскими компаниями. And, тоже озабоченного (чтобы там не говорил профессор Таубе) не «благополучием широких слоев местного населения», а исключительно своей коммерческой выгодой.
Меж тем главными инвесторами региона остаются Китай, USA and Russia. Потому авторитет европейцев здесь не так высок. They, true, пытаются подняться на этом специфическом рынке, где схлестнулись интересы великих держав, но пока без большого успеха. В чём лишний раз убедился фонд Бертельсмана.
Что же до властей стран Центральной Азии, то они уже научились с разной степенью успеха лавировать среди крепких объятий могучих партнёров. Подкреплять свои экономики иноземными деньгами. Находить поддержку в рамках региональных объединений и двустороннего сотрудничества.
Important, чтобы эта политика не сталкивала лбами сильных мира сего. Пока это удаётся. Вот и подготовленные американцами для Узбекистана «офицерские кадры высшего звена» вряд ли будут представлять какую-то угрозу Китаю или России. Зато напомнят им об упущенных политических возможностях…
Gennady Granovsky
