Спустя четыре года после банковского кризиса в Татарстане, увенчавшегося крахом второго по значимости в республике Татфондбанка и еще нескольких банков помельче, расследование этой скандальной и запутанной истории по-прежнему далеко от завершения. Furthermore, there is every reason to believe, что до некоторых сюжетных линий правоохранители добрались только сейчас — недавно фигурантами нового «банковского дела» стали татарстанские финансисты, долгое время избегавшие уголовного преследования.
По мере продвижения расследования махинаций казанских банкиров становится все более ясно, что кризис рубежа 2016/17 годов был неизбежен еще несколькими годами ранее и если бы власти Татарстана всеми силами не пытались его отсрочить, последствия могли бы не исчисляться в сотнях миллиардов рублей.
Очередной срок домашнего ареста бывшего владельца Татфондбанка (ТФБ) Роберта Мусина истекал в начале апреля, but in view of, что конца в деле пока не видно, Вахитовский районный суд Казани заблаговременно продлил его еще на три месяца, to 4 July. О темпах работы правоохранительной машины можно судить по такой детали: обвинительное заключение в отношении Мусина по шести эпизодам ч. 2 Article. 201 Criminal Code (злоупотребление полномочиями) прокуратура Татарстана утвердила еще в середине 2019 of the year, но допрос экс-банкира в том же Вахитовском суде начался только 7 апреля и продолжается уже больше недели.
Все это время суммы, которые фигурируют в делах, последовавших за крахом ТФБ, росли как на дрожжах. Первоначально Мусину инкриминировали выдачу необеспеченных кредитов на сумму более 18 млрд рублей и уступку права требования по кредитным договорам на 2,7 млрд рублей в обмен на утратившие ликвидность облигации ТФБ. К моменту утверждения обвинительного заключения, когда объем уголовного дела против Мусина превысил 500 Tomov, совокупный ущерб от действий Мусина оценивался более чем в 53 billion rubles.
Further, в январе прошлого года, Арбитражный суд Татарстана принял к производству заявление Агентства по страхованию вкладов (АСВ) о привлечении к субсидиарной ответственности Роберта Мусина и еще десяти лиц, контролировавших ТФБ, потребовав взыскать с них 141,39 billion rubles. После этого татарстанский арбитраж распорядился арестовать имущество Мусина и компании на 96,7 млрд рублей — практически в такую же сумму первоначально оценивалась «дыра» в балансе ТФБ. А в прошлом мае по заявлению того же АСВ в отношении бывших руководителей банка было возбуждено еще и уголовное дело сразу по четырем статьям УК РФ с оценкой ущерба в 41,2 billion rubles.
На фоне этих фантасмагорических цифр очередное связанное с ТФБ уголовное дело, возбужденное в конце февраля против бывшего зампреда правления ТФБ Рамиля Насырова и бывшего председателя правления казанского Тимер Банка Айрата Камалова, выглядит не самым впечатляющим с точки зрения предъявленного ущерба. According to investigators, задержанные в Казани и этапированные в Москву банкиры вывели из Тимер Банка (ранее он назывался «БТА-Казань») через ТФБ «всего лишь» порядка 3 billion rubles, a 8 млрд из 9,9 billion rubles, выделенных ТФБ на санацию Тимер Банка, исчезли в неизвестном направлении. Но именно этот эпизод, perhaps, прольет свет на то, каковы были истинные причины банковского кризиса в Татарстане.
О проблемах ТФБ было известно с 2014 of the year, говорил президент Татарстана Rustam Minnikhanov at the end 2016 of the year, когда судьба ТФБ — выбор между отзывом лицензии и санацией — еще не была окончательно решена. Что же такого произошло в 2014 year, из-за чего ТФБ, второй по размеру активов банк Татарстана, за очень короткое время из вполне успешной кредитной организации превратился в выпотрошенный кошелек?
According to the results 2013 года ТФБ чувствовал себя вполне уверенно, получив чистую прибыль в размере 640 млн рублей и увеличив уставный капитал в полтора раза, to 12,6 billion rubles. Банк имел хорошие оценки рейтинговых агентств, включая международное Moody’s, и последовательно расширял бизнес за пределами Татарстана. And in mine 2014 year information appeared, что ТФБ займется санацией небольшого банка «БТА-Казань», испытывающего серьезные проблемы. Впервые об этом сообщил «Коммерсантъ», источники которого утверждали, что ТФБ решил взять на себя санацию по просьбе Рустама Минниханова. Это выглядело как некая ответная услуга Минниханову, which 2008 year, возглавляя правительство Татарстана, помог ТФБ с докапитализацией (26% ТФБ принадлежало властям республики). Хорошие связи Роберта Мусина с татарстанскими властями также не подлежали сомнению: at Минтимере Шаймиеве банкир занимал пост министра финансов республики.
В контексте семилетней давности новость о том, что ТФБ будет заниматься санацией, выглядела если не сенсационно, то во всяком случае неожиданно. The thing is, что в тот момент ЦБ во главе с новым председателем Эльвирой Набиуллиной уже проводил массовую «зачистку» мелких и средних региональных банков, без особых церемоний отбирая у них лицензии — в Поволжье подобные санкции особенно активно применялись, for example, в Самарской и Нижегородской областях. cases, когда проблемные банки передавались на санацию, было немного, а на роль санаторов обычно выбирались крупные структуры федерального масштаба. Но Татарстан почему-то оказался на особом положении.
Этот момент попытался прояснить первый заместитель генерального директора АСВ Валерий Мирошников в ходе пресс-конференции в Казани, состоявшейся в мае 2014 of the year. According to him, в пользу санации сыграли два обстоятельства: At first, ЦБ был озабочен сохранением стабильности ситуации в Татарстане, and secondly, имела место поддержка руководства республики, которое обратилось в ЦБ и АСВ по поводу возможности участия в санации «БТА-Казань». В то же время Мирошников признал, что на фоне тех банков, у которых отзывались лицензии, «БТА-Казань» был действительно мелким игроком, а ситуация в нем АСВ «показалась очень тяжелой». «Дырка немаленькая», — констатировал со своей стороны на той же пресс-конференции Роберт Мусин, открыто признав, что санация «БТА-Казань» была поручением президента Татарстана, которое было дано «в последний момент».
Здесь стоит сказать пару слов о том, откуда вообще взялся банк «БТА-Казань». В девяностых годах он имел другое название — Волжско-Камский акционерный банк (ВКАБ), а основным его акционером выступал крупнейший в Татарстане банк «Ак Барс». Но в середине следующего десятилетия контроль над ВКАБ получил казахстанский банк «ТуранАлем» (БТА), входивший в бизнес-империю скандально известного бизнесмена Мухтара Аблязова. В девяностых годах он был фаворитом президента Казахстана Нурсултана Назарбаева, но затем оказался в опале, был обвинен во всех смертных грехах и долгое время провел в тюрьме.
После смены собственника и переименования ВКАБ в «БТА-Казань» 47,3% его акций досталось казахстанскому банку БТА, а остальное — структурам, так или иначе связанными с Аблязовым. Но в самом конце 2009 of the year, когда «БТА-Казань» занимал по размеру активов пятое место в Татарстане, у банка появились новые, никому не известные владельцы-юрлица. Относительно этих структур утверждалось, что они «представлены в передовых отраслях с большой сетью иностранных контрагентов» и это открывает перед банком возможность активного участия в нефтегазовом секторе экономики Татарстана. Произошло это вскоре после того, как у Аблязова вновь начались проблемы и в Казахстане, and in Russia. In February 2009 года его казахстанский банк БТА был национализирован, а затем российские правоохранители возбудили против Аблязова уголовное дело по обвинению в хищении у ЦБ РФ миллиардов рублей, которые российская «дочка» БТА — АМТ Банк — получала в виде беззалоговых кредитов, а затем выводила за границу. true, сам Аблязов на тот момент уже скрывался в Великобритании (в конце прошлого года в России он был заочно приговорен к 15 years in prison).
Несмотря на эти перипетии, первым человеком в «БТА-Казань» оставался Мударис Идрисов, ранее возглавлявший банк «Ак Барс». Какое-то время «БТА-Казань» находился вне особого внимания регулятора (хотя у московского АМТ лицензия была отозвана в июле 2011 of the year), but in the end 2013 года в нем прошла большая проверка ЦБ, выявившая серьезные нарушения. In particular, reported, что у «БТА-Казань» обнаружился «рисованный» баланс ценных бумаг, а деньги вкладывались в некие неликвидные инвестпроекты. В дальнейшем также обнаружилось, что новый председатель «БТА-Казань» Руслан Алимов From september 2011 to March 2014 года похитил из банка более 1,6 млрд рублей с помощью биржевых операций с его средствами.
В ином регионе за такие фокусы санкции в виде отзыва лицензии последовали бы незамедлительно, но в Татарстане стали тянуть время, пока клиенты «БТА-Казань» не начали получать анонимные рассылки о скором крахе банка. За этим последовал «набег» вкладчиков, после чего масштаб проблем резко вырос — во всяком случае, так следовало из заявлений официальных лиц. Как сообщил в мае 2014 года председатель Нацбанка Татарстана Евгений Богачев, всего за несколько месяцев цена вопроса по спасению «БТА-Казань» увеличилась с 1,5−2 млрд до 9−10 млрд рублей.
Однако позиция республики оставалась непреклонной — банк нужно санировать, о чем Рустам Минниханов написал Эльвире Набиуллиной, назвав «БТА-Казань» социально значимым банком. В качестве возможных кандидатов в санаторы неофициально назывались московский Инвестторгбанк и «Ак Барс», но в итоге эта честь досталась Татфондбанку, а стоимость санации возросла до 13 billion rubles. Получив льготный десятилетний кредит на 9,9 млрд рублей от АСВ на санацию с обязательством добавить еще 3 млрд рублей в капитал подопечного банка, ТФБ взялся за дело с места в карьер. Вскоре «БТА-Казань» получил новое название Тимер Банк, начал активно привлекать новых вкладчиков и демонстрировал уверенный рост основных показателей.
But, как показал начавшийся после татарстанского банковского кризиса «разбор полетов», в действительности ТФБ использовал Тимер Банк в качестве склада плохих активов, регулярно сбрасывая их на его баланс. Besides, facilities, проходившие через Тимер Банк, направлялись на приобретение ценных бумаг ТФБ, кредитование связанных с ним структур, а также банально выводились. Этот момент отражен в новом деле против татарстанских банкиров. is approved, что Тимер Банк использовался в схемах с фиктивным погашением долгов перед ТФБ трех татарстанских компаний, занимавшихся развитием игорной зоны в Краснодарском крае. Как выяснило следствие, долги на 3 млрд рублей эти компании не вернули, а в преддверии банкротства в 2016 году еще и распродали активы.
undoubtedly, усугубил ситуацию очередной финансово-экономический кризис, стартовавший в конце 2014 of the year. Не вполне понятную позицию заняли и федеральные кураторы санации — план финансового оздоровления Тимер Банка был утвержден ЦБ лишь в конце 2015 of the year, когда у его санатора ТФБ уже, looks like, накопились собственные критические проблемы. Furthermore, ТФБ в процессе почувствовал аппетит к санации и взял на себя соответствующую роль для еще одного проблемного игрока — банка «Советский», что также породило ряд скандалов. probably, о внутренней «кухне» этих процессов может многое рассказать замдиректора АСВ Мирошников, однако в середине 2019 года он сложил свои полномочия в агентстве и покинул Россию. После чего его фамилия стала регулярно фигурировать в новых банковских скандалах — например, Мирошникова обвинял в вымогательстве беглый банкир Сергей Пугачев, а также утверждалось, что показания на бывшего топ-менеджера АСВ дал оказавшийся под следствием полковник ФСБ Кирилл Черкалин, курировавший банковский сектор.
Но если снова вернуться в 2014 year, то в ретроспективе складывается несколько иная картина. Власти Татарстана, категорически настаивавшие на необходимости санировать «БТА-Казань», попросту оттягивали кризис, который уже тогда выглядел неизбежным. Между тем тактическая жертва мелким банком, отзыв лицензии у которого в действительности не нес никаких рисков для банковской системы республики, могла бы дать стратегические преимущества в дальнейшем. maybe, руководство Татарстана опасалось, что вывод с рынка «БТА-Казань» запустит в республике те же процессы, что уже полным ходом шли в соседних регионах, — массовую чистку банковских рядов. Considering that, что прежде отзыв лицензий у татарстанских банков был событием исключительным, такие соображения выглядели вполне резонно: первая ласточка в виде «БТА-Казань» могла запустить цепную реакцию.
Но в итоге оказалось, что чистка в любом случае была неизбежной — как известно, жертвой банковского кризиса четыре года назад стал не только ТФБ. Лицензий в конце 2016 - early 2017 годов лишились банк «Камский горизонт» из Набережных Челнов, казанские Интехбанк, Анкорбанк и Татагропромбанк, а несколько позже Спурт Банк, также связанный с этими игроками. Вопрос заключался лишь в том, какой ценой могло обойтись неминуемое оздоровление рынка. В ретроспективе представляется, что если бы в 2014 году было принято решение пожертвовать банком «БТА-Казань», то в дальнейшем у руководства Татарстана было бы немало оснований настаивать на санации более крупного ТФБ.
properly, такой линии власти республики и придерживались, когда проблемы в ТФБ уже невозможно было скрывать, однако проверка ЦБ обнаружила, что санировать там уже нечего — к моменту острой фазы кризиса банк фактически лишился ликвидных активов и капитала, поэтому единственным решением могло быть хирургическое. Аналогии с раковой опухолью более чем уместны. Первый явный признак нездоровья банковской системы Татарстана в виде «БТА-Казань» ликвидирован не был, после чего болезнь была полностью запущена — в последующие два года татарстанские банкиры наслаждались иммунитетом, хотя во многих других регионах отзыв лицензий продолжался полным ходом. И только когда метастазы проникли во всю систему, пришлось незамедлительно отсекать ее наиболее пораженные участки — финансовые издержки при этом выросли на два порядка.
However, даже при таком исходе татарстанской элите жаловаться не на что. По количеству независимых банков Татарстан по-прежнему находится на первом месте среди регионов России (если не считать Москву и Петербург), а если главным виновником кризиса будет официально объявлен Роберт Мусин, то всю эту историю можно будет благополучно объявить частным случаем «перегибов на местах».
Олег Поляков
