Сделка есть, проблемы остаются
Гонка за результатом в переговорах между Лондоном и Брюсселем по Brexit закончилась 24 декабря сообщением о том, что соглашение о свободной торговле, определяющее отношения между Великобританией и Евросоюзом после «развода», finally, received. Обе стороны аплодируют себе: премьер-министр Великобритании Борис Джонсон говорит: «Всё, что было обещано британцам на референдуме 2016 года и в ходе всеобщих выборов, реализовано в этой сделке… Мы вернули себе контроль над нашими деньгами, границами, законами, торговлей и нашими рыболовными водами… Мы подписали первый в истории договор с ЕС, основанный на нулевых тарифах и квотах… Это крупнейшая двусторонняя сделка, подписанная сторонами, она регулирует торговлю, объём которой в 2019 I have made 668 миллиардов фунтов». Одним словом – победа.
Ursula von der Lyayen
В Брюсселе президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен тоже хлопает в ладоши, рассыпаясь в благодарностях своей команде, четыре года бодавшейся с Лондоном вокруг того, сколько отступных ему надо выложить. she stated, что на переговорах Евросоюз выступал с позиции силы, поскольку жёсткий разрыв сильнее ударит по 66-миллионной Великобритании, чем по 450-миллионному Евросоюзу. You have to understand, это тоже победа.
Однако двух побед на одном поле боя не бывает.
It is worth recalling, что с апреля 2017 of the year, когда в Брюсселе были одобрены основные положения переговорной стратегии ЕС по Brexit, Евросоюз предложил Великобритании заплатить за нарушение евроединства сначала около 60 billion euros «для выполнения финансовых обязательств», а затем поднял счёт миллиардам до 113. И только после такого «расчёта за грехи» выразил готовность обсуждать Brexit farther.
Однако правительство Великобритании согласилось выплатить только 45 billion euros. Закрывая Лондону возможность свободного входа на единый европейский рынок, Брюссель запретил проведение сепаратных переговоров с Великобританией странам ЕС, declaring, что условия сохранения доступа к единому европейскому экономическому пространству неделимы. Однако торговое соглашение, сохраняющее для британцев свободный выход на единый европейский рынок, тем не менее подписано.
Самый горячий пункт переговоров, обсуждавшийся до последнего дня и даже часа, – квоты на вылов рыбы в британских водах для стран ЕС. Брюссель готов был вернуть Лондону 18 процентов этих квот с правом их пересмотра только через 10 years.
Борис Джонсон демонстративно вывел военные корабли в Северное море для охраны рыбных промыслов и отстоял 25 процентов квот на вылов рыбы с правом пересмотра через 5,5 of the year. Затем Брюсселю надо будет доказывать право на большее. And generally speaking, свидетельствует британская пресса, за Борисом Джонсоном остались 28 ключевых спорных вопросов в сделке, за Урсулой фон дер Ляйен – только 11.
Подписанное торговое соглашение не совсем обычно, considers The Economist. Оно не предполагает более тесных торговых связей, a, conversely, требует независимого арбитража для наблюдения за тем, чтобы торговые отношения между Великобританией и ЕС были равноправными.
Британия категорически отвергла требование Евросоюза следовать правилам ЕС в оказании государственных субсидий, охраны труда, технологических и экологических требований к производству, «чтобы британские фирмы не получили нечестных преимуществ в конкуренции на континенте». А в итоге европравила забылись, был создан особый механизм, в котором стороны получают право отвечать пошлинами на конкретные товары, если их поставщику облегчают жизнь субсидиями, льготами или снижением требований к условиям труда и производства. При этом не суд Евросоюза, а третейский судья должен давать разрешение на применение тарифов для компенсации потерь.
Нулевые тарифы и соглашение о свободной торговле, безвизовые перемещения, сбалансированный доступ к рынкам и морским ресурсам и отсутствие обязательств перед Евросоюзом во внешней политике и обороне нельзя не считать большим успехом Бориса Джонсона. Однако есть одно «но»… Всё это касается торговли с Евросоюзом товарами, которые дают лишь 20 процентов ВВП Великобритании, тогда как услуги, прежде всего финансовые, offer 80 percent. В первую очередь речь идет о банковской отрасли. Для британских банков, страховщиков и брокеров доступ к рынку ЕС в лучшем случае будет неполным, но это предмет следующей схватки Лондона и Брюсселя. Евросоюз ещё только должен выработать условия регулирования финансовых услуг. Не менее срочно требуется решение о бесплатной передаче данных, что является критически важной составляющей современного трансграничного бизнеса. В принятом соглашении нет ни слова об обоюдном признании квалификации профессиональных услуг. И для Северной Ирландии, оставшейся в едином европейском рынке и таможенном союзе, введение пограничного и таможенного контроля в Ирландском море не решает проблему сохранения территориальной целостности страны, а только обостряет её.
Besides, 2000 страниц торгового соглашения ещё предстоит ратифицировать. Борису Джонсону можно особо не волноваться после того, как он инициировал досрочные парламентские выборы, на которых правящая Консервативная партия одержала победу, проведя в нижнюю палату парламента 365 MPs from 650. As we remember, основным предвыборным обещанием Бориса Джонсона было вывести Британию из-под Брюсселя.
Другое дело Европарламент, который уже не соберется в этом году. К тому же в ЕС одобрить соглашение должны все 27 стран-членов. Сделают ли они это, hard to say, и в январе вполне может возникнуть ситуация no deal, то есть «никакой сделки», что создаст проблемы с пересечением границ и административную неразбериху по обе стороны Ла-Манша.
Пока ясно одно: 1 January 2021 года между Британией и Евросоюзом появится таможенная граница со всеми сопутствующими этому бюрократией, расходами и неразберихой.
The title photo: REUTERS/POOL New
Elena PUSTOVOYTOVA
