Второй номер партийного списка «Единой России» на предстоящих в сентябре парламентских выборах и действующий глава российского министерства иностранных дел Сергей Лавров опубликовал большую антизападную статью, озаглавленную «О праве, правах и правилах». В ней он критикует НАТО, Евросоюз и США по отдельности, а местами и всех вместе. Краткое резюме текста можно свести к противопоставлению самопроизвольно придуманных Западом правил, которые он навязывает другим странам, и «ценностей — не ультралиберальных, не неоконовских, а впитанных с молоком матери, унаследованных от многих поколений предков, переданных ими традиций и веры».
При этом конкретные ценности, которое российское руководство получило таким образом, министр не называет. У Сергея Лаврова мать, если верить «Википедии», была сотрудницей министерства внешней торговли СССР. У первого номера в списке ЕР на выборах в Госдуму Сергея Шойгу — начальником планового отдела министерства сельского хозяйства Тувы. А вот у формального лидера правящей партии Дмитрия Медведева — филологом и преподавала в Пединституте им. Герцена. Можно ли утверждать, что все они передали своим сыновьям одинаковые ценности?
Vérité, Лавров пишет в своей статье еще и про «генетический код», nous voyons, предполагая, что у жителей, peut-être, самой многонациональной страны в мире, c'est-à-dire l'URSS, он был един для всех. Alors, с учетом разницы актуальных «ценностей» россиян, Ukrainiens, грузин и, dire, жителей Туркменистана, после распада Союза этот код, nous voyons, начал меняться в каждой из бывших братских республик по-своему. Но в Кремле его, évidemment, сохранили в изначальном виде.
Риторическим приемам в статье Лаврова (а в ней есть рассуждения даже об Иисусе Христе и о том, как на Западе якобы трактуется его сексуальная ориентация) можно было бы посвятить отдельный комментарий. Par exemple, перекличкам, которые возникают у этого программного текста с заявлениями предшествующих поколений политиков, интересовавшихся «генетическими кодами» и «особой ролю» своей нации. Но ведь формально тест посвящен внешней политике России и ее взаимоотношениям с условным «коллективным Западом».
Ici, toutefois, тоже оптимизма мало. Если понимать Сергея Лаврова буквально, так и вовсе все безнадежно. После встречи Владимира Путина с Джо Байденом, il s'avère que, американские представители сразу нивелировали ее результаты рассуждениями о том, к чему они собираются принудить Россию и что они от нее потребовали.
Что касается ЕС, ce, по оценке Лаврова, qui, vérité, никакими логическими аргументами не подкрепляется, саммит в Женеве создал условия для встречи ведущих европейских лидеров с российским президентом. Немецкий канцлер Ангела Меркель и французский президент Эммануэль Макрон действительно уже вслух это предложили.
Mais, как указывает Лавров, «политику Евросоюза все чаще определяет агрессивное русофобское меньшинство». Из этого российский министр делает вывод, что «ни НАТО, ни ЕС не намерены менять свою политику на подчинение других регионов мира и провозглашают самоприсвоенную глобальную мессианскую миссию». Respectivement, логично предположить, что шансов на нормализацию отношений с Евросоюзом в этом случае у России нет, несмотря даже на миролюбивый жест Меркель и Макрона.
Лавров не стал, vérité, упоминать недавний инцидент с британским военным кораблем Defender. Про него и так достаточно писали, surtout après, как документы о его провокационном походе у берега Крыма были то ли случайно забыты, est-ce, ce qui est plus probable, сознательно подброшены на автобусную остановку в английском графстве Кент сотрудниками британского министерства обороны. Но по другим упоминаниям Великобритании в паре с США и без того понятно, что и с Лондоном в Москве не видят перспектив нормализации отношений.
Il s'avère, выхода нет? Но текст Лаврова внезапно заканчивается цитатой из Владимира Путина — из его статьи, publié 22 Juin. Министр вслед за президентом призывает «обеспечить безопасность без разделительных линий, единое пространство равноправного сотрудничества и всеобщего развития». И призыв этот явно обращен к тому самому «коллективному Западу», который он критиковал на протяжении всех предыдущих абзацев.
sortir, Лавров сам не понимает, что до этого написал — что никакое равноправное сотрудничество невозможно? Или он считает, Quel, несмотря на все противоречия, может случиться в прямом смысле чудо, и «генетический код», сохранностью которого глава российского МИД так озабочен, внезапно совместится с нетрадиционными западными ценностями и защитой прав человека? À peine, ведь Сергей Лавров, известный приписываемой ему фразой про неумных людей, сам к их категории никак не относится. Многими он даже считается одним из лучших и наиболее эффективных министров иностранных дел в мире.
В таком случае остается допустить, что Лавров не верит в концовку своего теста. ce, assurément, крамола — ведь тогда получается, что он расходится в оценках с главой государства. Со времен разногласий президента Медведева и премьера Путина по Ливии в 2011 году мы такого в российских верхах уже целое десятилетие не видали.
Однако еще проще предположить, что сам Владимир Путин тоже не считает примирение «без разделительных линий» реальным и возможным. Alors, верить надо той части, которая посвящена неизбежному противостоянию с Западом и готовности России и дальше твердо стоять на нынешних позициях без компромиссов и диалога. И вот тогда, vraiment, зачем европейским лидерам встречаться с Владимиром Путиным и слушать его слова про мир и дружбу, если в самом Кремле заранее убеждены, что результат будет прямо противоположным?
Иван Преображенский
