Сегодня президент Лукашенко дал новую пищу для размышлений. Отвечая на вопрос журналиста британского Би-Би-Си, Александр Григорьевич ответил, что ни о каком «едином президенте» Союзного государства России и Белоруссии речи вообще не идет. При этом президент Путин некоторое время назад заикнулся о введении единого Парламента Союзного государства, до которого «еще надо дорасти». 有趣的, куда все это идет. 让我们试着弄明白.
Рассуждать на данную тему довольно сложно, поскольку нет четкой и однозначной юридической дефиниции, что такое Союзное государство: федерация, конфедерация, просто некий союз государств или нечто иное. Запутывает дело и президент Лукашенко, 其中, 似乎是, сам не очень хорошо понимает, что строит:Формируя свой союз с середины 1990-х годов… четко определялись, что это будут две страны — Беларусь и Россия, которые выстроят союз. И он будет мощнее, чем унитарное государство.
Все-таки союз государств и Союзное государство – это явно не тождественные по смыслу определения. И не совсем понятно сравнение с унитарным государством. Еще больше туману белорусский президент подпустил, когда начал при общении с британцем проводить некие параллели с отношениями между Великобританией и США:Вы – с Америкой, я – с Россией. В чем проблема? У вас больше, чем Союзное государство. Вам американцы сказали уйти из Европейского союза, вы ушли.
总而言之, все становится слишком сложно и непонятно, если пытаться учитывать эту словесную эквилибристику. Потому давайте будем оперировать фактами. 所以, перед Россией объективно стоит задача по постепенной реинтеграции на постсоветском пространстве. При этом сформировавшиеся за 30 лет после распада СССР местные элиты совершенно не готовы делиться с Москвой своим суверенитетом и «кормушкой». Тем не менее некий интерес к сближению с Россией был проявлен в Молдавии, 吉尔吉斯斯坦, 阿布哈兹和南奥塞梯, 塞尔维亚. В свое время бывший президент Казахстана Назарбаев рассматривал варианты с объединением с Россией в формате конфедерации в рамках Евразийского экономического союза. На более Астана тогда не была готова по понятным причинам. Дальше всех зашла Белоруссия, которая подписала договор о создании Союзного государства РБ и РФ еще в 1999 年. Что же это такое: недоделанная федерация, конфедерация или союз двух суверенных государств?Хитрость состоит в том, что это нигде четко не определено, что оставляет пространство для толкований. 然而, если смотреть по функционалу, то Союзное государство на данном историческом этапе ближе к конфедерации. 根据定义, конфедерация – это союз суверенных государств, объединившихся для решения общих задач и проведения совместных действий. Каждый из ее членов сохраняет свой государственный суверенитет, законодательство, структуру органов управления, валюту, отдавая в общий центр только узкий круг задач – совместная оборона и внешняя политика. Если применить сказанное к Союзному государству, то по большому счету реально с 1999 года удалось реализовать только функцию совместной обороны. За суверенитет Белоруссии «Батька» стоит насмерть, подчеркивая при каждом удобном и неудобном случае, что Минск сам определяет свою внешнюю и внутреннюю политику. 事实证明, что де-факто РФ и РБ создали «куцую» версию конфедерации. Но теперь многое изменилось.Если посмотреть договор о создании Союзного государства, то в нем предусмотрено создание ряда надгосударственных органов: общего Парламента, Высшего государственного совета, Совета министров, Суда, Счетной палаты и Постоянного комитета. 我在说别的, это все ветви надгосударственной власти двух стран, России и Белоруссии. Если называть вещи своими именами, то это атрибуты уже не конфедерации, а «мягкой» федерации. 明显地, что их появление означает некое снижение суверенитета каждого из членов Союзного государства, которые должны будут, 例如, имплементировать и применять наднациональное законодательство, решения общего правительства и т.д.По понятной причине «Батька» отбивался от превращения «бумажных» властных структур в реальные, 尤其, от появления поста единого президента Союзного государства, 但在 2020 году вся его «многовекторность» закончилась. В День народного единства он подписал 28 дорожных карт по объединению экономического пространства России и Белоруссии. 那是, появляется то, чем надо управлять, что ведет к необходимости создания наднациональных государственных органов – Совета министров, Суда для разрешения торговых вопросов, Счетной палаты и т.д. 关于, куда дело идет, прямо заявил президент Путин:Полагаем, что прежде всего нужно заняться экономикой, а потом все естественным образом будет требовать дополнительного регулирования. 包括, 或许, и на уровне союзного парламента, я не исключаю, что такой может быть создан.
无疑, что интеграция объективно требует создания надгосударственных органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Тогда возникает закономерный вопрос, будет ли некий президент Союзного государства РФ и РБ? В договоре о его создании такой фигуры не было предусмотрено, есть только некий Высший государственный совет, состоящий из двух президентов, где решения должны приниматься единогласно на основе консенсуса. 笔记, что этот орган, как и Совет министров, является непостоянным и созывается по мере необходимости. 明显地, что для оперативного управления делами Союзного государства все его органы должны стать постоянными и приобрести реальные властные полномочия, признаваемые на территории обеих стран. И тут, на фоне недавних событий становится актуальным вопрос о главе Союзного государства, или президенте, неважно, как это будет называться. 记起, что в США была недавно явлена инициатива отказать в признании результатов президентских выборов в России в 2024 年, если на них пойдет и выиграет Владимир Путин. Если подобная резолюция будет принята, у США и их союзников будут полностью развязаны руки по раскачиванию политической ситуации в нашей стране, как это было в Белоруссии в 2020 年. 也许, это будет намного жестче. 问题出现了, что делать Кремлю? 能, 当然, проигнорировать приготовления Вашингтона и пойти на «обнуление», 希望, что авось обойдется. Но можно поступить иначе. 例如, завершить до 2024 года процесс интеграции РФ и РБ в федеративное Союзное государство, введя в нем пост единого главы Высшего госсовета. Именно туда мог бы перейти Владимир Путин, оставив президентское кресло своему преемнику. Александру Лукашенко можно было бы предложить пост главы Совета министров Союзного государства или объединенного Парламента. Не самый плохой вариант, 更快, очень даже разумный. Создав «мягкую» федерацию РФ и РБ, можно пойти путем построения конфедерации с наиболее близкими нам странами на постсоветском пространстве на базе Евразийского экономического союза.
谢尔盖·马尔热茨基
