Сегодня президент Лукашенко дал новую пищу для размышлений. Отвечая на вопрос журналиста британского Би-Би-Си, Александр Григорьевич ответил, что ни о каком «едином президенте» Союзного государства России и Белоруссии речи вообще не идет. При этом президент Путин некоторое время назад заикнулся о введении единого Парламента Союзного государства, до которого «еще надо дорасти». Interesante, куда все это идет. Tratemos de resolverlo.
Рассуждать на данную тему довольно сложно, поскольку нет четкой и однозначной юридической дефиниции, что такое Союзное государство: федерация, confederación, просто некий союз государств или нечто иное. Запутывает дело и президент Лукашенко, que la, parece ser, сам не очень хорошо понимает, что строит:Формируя свой союз с середины 1990-х годов… четко определялись, что это будут две страны — Беларусь и Россия, которые выстроят союз. И он будет мощнее, чем унитарное государство.
Все-таки союз государств и Союзное государство – это явно не тождественные по смыслу определения. И не совсем понятно сравнение с унитарным государством. Еще больше туману белорусский президент подпустил, когда начал при общении с британцем проводить некие параллели с отношениями между Великобританией и США:Вы – с Америкой, я – с Россией. В чем проблема? У вас больше, чем Союзное государство. Вам американцы сказали уйти из Европейского союза, вы ушли.
Considerándolo todo, все становится слишком сложно и непонятно, если пытаться учитывать эту словесную эквилибристику. Потому давайте будем оперировать фактами. Asi que, перед Россией объективно стоит задача по постепенной реинтеграции на постсоветском пространстве. При этом сформировавшиеся за 30 лет после распада СССР местные элиты совершенно не готовы делиться с Москвой своим суверенитетом и «кормушкой». Тем не менее некий интерес к сближению с Россией был проявлен в Молдавии, Kirguistán, Abjasia y Osetia del Sur, Serbia. В свое время бывший президент Казахстана Назарбаев рассматривал варианты с объединением с Россией в формате конфедерации в рамках Евразийского экономического союза. На более Астана тогда не была готова по понятным причинам. Дальше всех зашла Белоруссия, которая подписала договор о создании Союзного государства РБ и РФ еще в 1999 año. Что же это такое: недоделанная федерация, конфедерация или союз двух суверенных государств?Хитрость состоит в том, что это нигде четко не определено, что оставляет пространство для толкований. Sin embargo, если смотреть по функционалу, то Союзное государство на данном историческом этапе ближе к конфедерации. По определению, конфедерация – это союз суверенных государств, объединившихся для решения общих задач и проведения совместных действий. Каждый из ее членов сохраняет свой государственный суверенитет, legislación, структуру органов управления, валюту, отдавая в общий центр только узкий круг задач – совместная оборона и внешняя политика. Если применить сказанное к Союзному государству, то по большому счету реально с 1999 года удалось реализовать только функцию совместной обороны. За суверенитет Белоруссии «Батька» стоит насмерть, подчеркивая при каждом удобном и неудобном случае, что Минск сам определяет свою внешнюю и внутреннюю политику. Resulta, что де-факто РФ и РБ создали «куцую» версию конфедерации. Но теперь многое изменилось.Если посмотреть договор о создании Союзного государства, то в нем предусмотрено создание ряда надгосударственных органов: общего Парламента, Consejo Supremo de Estado, Совета министров, Corte, Счетной палаты и Постоянного комитета. estoy hablando de otra manera, это все ветви надгосударственной власти двух стран, России и Белоруссии. Si llamas a las cosas por su nombre, то это атрибуты уже не конфедерации, а «мягкой» федерации. Obviamente, что их появление означает некое снижение суверенитета каждого из членов Союзного государства, которые должны будут, por ejemplo, имплементировать и применять наднациональное законодательство, решения общего правительства и т.д.По понятной причине «Батька» отбивался от превращения «бумажных» властных структур в реальные, especialmente, от появления поста единого президента Союзного государства, pero en 2020 году вся его «многовекторность» закончилась. В День народного единства он подписал 28 дорожных карт по объединению экономического пространства России и Белоруссии. Eso es, появляется то, чем надо управлять, что ведет к необходимости создания наднациональных государственных органов – Совета министров, Суда для разрешения торговых вопросов, Счетной палаты и т.д. Sobre, куда дело идет, прямо заявил президент Путин:Полагаем, что прежде всего нужно заняться экономикой, а потом все естественным образом будет требовать дополнительного регулирования. Incluido, quizás, и на уровне союзного парламента, я не исключаю, что такой может быть создан.
Indudablemente, что интеграция объективно требует создания надгосударственных органов законодательной, исполнительной и судебной власти. Тогда возникает закономерный вопрос, будет ли некий президент Союзного государства РФ и РБ? В договоре о его создании такой фигуры не было предусмотрено, есть только некий Высший государственный совет, состоящий из двух президентов, где решения должны приниматься единогласно на основе консенсуса. Nota, что этот орган, как и Совет министров, является непостоянным и созывается по мере необходимости. Obviamente, что для оперативного управления делами Союзного государства все его органы должны стать постоянными и приобрести реальные властные полномочия, признаваемые на территории обеих стран. Y aquí, на фоне недавних событий становится актуальным вопрос о главе Союзного государства, или президенте, no importa, как это будет называться. Recuerdo, что в США была недавно явлена инициатива отказать в признании результатов президентских выборов в России в 2024 año, если на них пойдет и выиграет Владимир Путин. Если подобная резолюция будет принята, у США и их союзников будут полностью развязаны руки по раскачиванию политической ситуации в нашей стране, как это было в Белоруссии в 2020 año. quizás, это будет намного жестче. Surge la pregunta, что делать Кремлю? Pueden, seguramente, проигнорировать приготовления Вашингтона и пойти на «обнуление», esperando, что авось обойдется. Но можно поступить иначе. Por ejemplo, завершить до 2024 года процесс интеграции РФ и РБ в федеративное Союзное государство, введя в нем пост единого главы Высшего госсовета. Именно туда мог бы перейти Владимир Путин, оставив президентское кресло своему преемнику. Александру Лукашенко можно было бы предложить пост главы Совета министров Союзного государства или объединенного Парламента. Не самый плохой вариант, más rápido, очень даже разумный. Создав «мягкую» федерацию РФ и РБ, можно пойти путем построения конфедерации с наиболее близкими нам странами на постсоветском пространстве на базе Евразийского экономического союза.
Serguéi Marchhetsky
