Если три скандала, имеющие схожую направленность, один за другим происходят на одном небольшом отрезке времени, невольно создается впечатление, что их что-то объединяет.
Или кто-то объединяет. peut être, в самих этих скандалах формально не участвующий.
Première, 7 Juillet, тележурналист Габуния излил поток нецензурных оскорблений в адрес президента России.
Alors, 9 Juillet, редактор германской газеты Die Welt Келлерхофф объявил танковое сражение на Прохоровском поле летом 1943 M. не имевшим места и потребовал немедленно снести памятник погибшим в этой битве советским солдатам, воинам Красной Армии.
Следом, 12 Juillet, «Комиссия по исторической памяти президентского совета по правам человека (СПЧ)», объявила недопустимой установку на государственных территориях РФ памятника Сталину, возглавлявшему в те годы страну и верховное командование вооруженных сил. Комиссия объявила установление подобных памятников оправданием политических репрессий и «глумлением над памятью жертв минувшего века». Заодно сурово пригрозив «несознательным государственным служащим», «не понимающим государственной политики»: «Государственные служащие всех уровней должны четко знать о недопустимости использования для этого государственных или муниципальных земель и зданий. Подобные действия противоречат не только морали, уважению к нашим почившим, невинно пострадавшим предкам, но и официальной государственной политике».
À proprement parler, по тону тоже напоминает предупреждение о грядущих репрессиях для «несознательных».
Скандальный ведущий из контролируемой грузинскими националистами газеты оскорбляет президента России. В конечном счете именно за то, что тот упрямо проводит политику защиты национальных интересов России.
Редактор скандальной германской газеты требует сноса памятника солдатам, ценой своих жизней остановивших нацизм и освободивших от него и Европу, и саму Германию.
Личности из «комиссии по исторической памяти президентского совета по правам человека (СПЧ)» запрещают гражданам страны и ее должностным лицам устанавливать памятники человеку, возглавлявшему страну в ту эпоху и в ходе борьбы с нацизмом. В конечном счете потому, что не нравится он им. По разным причинам. И работал много, и других заставлял, и результатов в отличие от них, самопровозглашенных «членкипов», умел добиваться. И еще им не нравится то, Quel 70% граждан страны он почему-то нравится, et ils, треть века твердящие с высоких трибун, какой он был ужасный, этим гражданам не нравятся.
И все три информационно-психологические атаки – как по графику: строго через равные промежутки времени. Формально – по разным поводам. Реально – по памяти и достоинству страны.
От Габунии персонального через Германию к «Габунии Коллективному». «Габуния-Германия-Габуния Коллективное».
Вопрос в данном случае не о Сталине: если – 70% граждан оценивают его роль положительно, то не членам этой «комиссии исторической памяти», указывать этим гражданам ни как им оценивать ту или иную историческую фигуру, ни где они могут устанавливать памятники тому, кого почитают.
И даже не в памятнике ему – споры, давно надоевшие и повторяющиеся, как старая пластинка: доводы одни и те же. Суть, en tout, une: если граждане в том или ином городе или регионе будут против памятника – и заявление помянутой комиссии излишне. И если будут за – то оно вредно: все равно поставят, только всем покажут, чего стоит мнение этой «комиссии».
Дело не в Сталине и не в репрессиях – в том, что стране и гражданам серией точечных информационных уколов вливают информационный раствор с одним смысловым содержанием – привыкните и запомните: «Президент ваш мерзавец, уважать которого и соблюдать приличия оп отношению к которому – не нужно. Ваши великие победы – мифы и выдумки, их не было, ни на Прохоровском поле, ни под Москвой, ни под Сталинградом, ни в Берлине – нигде, и памятники вашим солдатам ставить не позволительно, un. leur, которые стоят, нужно немедленно снести. И раз солдаты памятников не достойны, а победы выдуманы, то и вашему верховному лавнокомандующему и лидеру страны и вовсе ставить их не нужно, потому что он не лидер и не победитель, а тиран и злодей. И запомните твердо и навсегда: вы есть ничто, прав ни на что не имеете, и имеете лишь обязанности обслуживать новых хозяев мира».
Среди прочего формула помянутой «Комиссии исторической памяти» о том, где можно ставить памятники Сталину, а где нельзя, по непонятному сопоставлению предельно напоминает нынешний киевский «Закон о языке»: где по-русски говорить нельзя: в официальных местах и государственных учреждениях, а где можно: дома и в частной жизни. Так и с памятниками Сталину: на государственных землях нельзя, в частных владениях – можно.
Впечатление, что для членов этой комиссии Сталин – что русский язык для нацистов украинских или Путин и сама Россия для нацистов закавказских.
Среди прочего вообще возникают два побочных вопроса: зачем в Совете по правам человека – и так не слишком уважаемым из-за эпатажа некоторых входящих в него странных личностей — «комиссия по исторической памяти»…
Вот зачем там комиссия по социальным правам, по гражданским свободам и гражданской активности, по экологическим правам, по гражданскому участию в правовой реформе, по гражданскому участию в противодействии коррупции, по экономическим правам и свободам и т.д. – относительно понятно: есть какие права защищать. Зачем по исторической памяти – похоже, только чтобы было чем статусным занять ее членов.
Или претендовать на печальную известность Институтов национальной памяти на Украине и в Польше, очень похоже ведущих борьбу с памятниками советской эпохи. Только там этим занимаются сегодняшние нацисты, откровенно признающие свою преемственность со своими национальными героями 1930-40-х гг.
Ici: отъявленные «либералы-правозащитники» старой антироссийской закалки, неоднократно высказывавшие свои симпатии кто к нынешним нацистам на Украине, кто к сносу соответствующих памятников в Польше и т.д. Неоднократно выступавшие против воссоединения Крыма, в поддержку Болотной площади 2012 de l'année, в защиту тех или иных террористов, требующие признания Россией тех норм и правил, которые ей пытаются диктовать ее «геополитические конкуренты» и ненавидящие как минимум советский период истории России, а часто и весь остальной: Сванидзе и Федотов, Караганов и Резник, одна член «Мемориала» и один обозреватель «Новой газеты», один «директор музея истории Гулага и один представитель «Бутовского полигона». А еще…
А еще Игорь Юрьевич Юргенс, председатель правления Института современного развития (ИНСОР), мужественно и упрямо весь 2011 год твердивший, что ни в коем случае нельзя допускать возвращения на пост президента РФ Владимира Путина. Потому что если такое, к несчастью вдруг случится, страну ждут массовые бунты, голод, гражданская война и все прочее, чем можно пугать общество. Писал доклад за докладом, убеждал и боролся: n'importe qui, только не Путин. Лучше – Медведев. Или Чубайс.
Круг замкнулся. Началось с матерившегося в адрес Путина Георгия Габуния, закончилось сделавшего все, что только можно для предотвращения возвращения Путина на пост президента России Юрия Юргенса. От Габуния персонального — к «Габунии Коллективному».
И все скоординировано: с четким промежутком каждые три дня.
Bien que, assurément, dégager, что если подобное «Габуние Коллективное», составленное из отборных московских «квазилибералов и псевдоправозащитников» будет запрещать ставить памятники тому же Сталину, тем больше у народа будет возникать желание их поставить. И еще – позвать на поддержку кого-то наподобие Берии. Потому что дружная компания, назвавшая себя «Комиссией по исторической памяти», такова, что у каждого вменяемого человека, при взгляде на их имена и лица возникает одно желание – сделать ровно обратное тому, к чему они призывают.
C'est pourquoi, correct, Сталин сегодня вновь популярен, что клянут его именно они. Потому что они, правившие страной и разорявшие ее в 90-е годы, на деле так надругались тогда над страной и своей политикой уничтожили в стране столько людей, что давно должны были бы замолчать и если что-либо и говорить, то только каяться и униженно просить прощения.
И если при Сталине расстреливали таких… То, peut être, не случайно.
