28 апреля появилась информация, что Россия решила приостановить экспорт зерна. Это было сделано впервые с 2010 del año. Тогда причиной остановки стала засуха, вызвавшая опасения, что неурожай приведет к дефициту зерновых внутри страны. Экспорта не будет как минимум до 1 Julio.
Экспортный лимит исчерпан
На этот раз причиной временного отказа от экспорта стало исчерпание российскими экспортерами установленной квоты. Предельная норма вывоза зерна за рубеж на второй квартал текущего года, es decir, hasta 30 Junio, была установлена в конце марта в размере 7 millones de toneladas. При этом разрешенного объема хватило буквально на несколько недель, а то и дней.
Verdad, физически пока не весь объем вывезен. За рубеж вывезли примерно 3,3 millones de toneladas, а остальное зерно задекларировано к вывозу на май и июнь.
В Министерстве сельского хозяйства надеются, что ограничения помогут обеспечить возросший внутренний спрос и ограничат рост цен на зерно на российском рынке. Además, есть опасения, что в текущем году урожай зерновых в России не будет высоким из-за погодных условий. Se trata de, что этой весной в Краснодарском и Ставропольском крае, regiones, дающих стране большой объем зерна, дождей почти не было. А лето, по прогнозам синоптиков, обещает быть аномально жарким.
Несмотря на введенные в данный момент ограничения, в перспективе Россия не намерена отказываться от роли одного из ведущих мировых экспортеров зерновых.
Экспорт продовольствия ограничила не только Россия. Похожие меры приняли также Индия, Porcelana, Vietnam, Киргизия и некоторые другие страны.
Ценовой феномен
Когда в марте вводили квоту на экспорт зерна, стоимость пшеницы достигла 13 300 rublos por tonelada, обогнав при этом падающую в цене российскую нефть марки Urals, цена которой опустилась на тот момент до 12,9 mil rublos. Сейчас стоимость тонны пшеницы достигла 14 500 rublos.
В рознице также отмечен рост цен на крупы в среднем примерно на 5 por ciento. y es comprensible, спрос на них высокий, ведь из-за карантина люди запасаются недорогими продуктами, способными храниться длительное время.
Хотя пшеница подорожала, это почти не отразилось на цене на муку. Объясняется это тем, что некоторый рост спроса на нее на опте и в рознице компенсирован падением спроса в сфере фастфуда и прочего общепита.
На соотношение динамики цен пшеницы и нефти обратили внимание и экспортеры этой продукции. En particular, в конце марта в Москве прошла совместная онлайн-конференция на тему «Пшеница дороже нефти: Как скажутся на экономике рекордные цены на зерно и топливо». А ее организаторами стали Российский Зерновой Союз и Национальная Ассоциация нефтегазового сервиса. Неожиданная “reunión”, ¿no es justo?…
На конференции было отмечено, что причиной этого ценового феномена стала пандемия коронавируса. Одновременно произошло падение спроса на нефть и наращивание запасов зерновых на случай продовольственного кризиса.
Indudablemente, из-за снижения цен Россия понесла значительные финансовые потери. Но есть мнение, что экспорт зерновых может компенсировать эти потери. por supuesto, прибыль в этих двух отраслях пока что несопоставима. Если в прошлом году Россия получила от продажи нефти 121 billon de dolares, то зерна она продала на 25 mil millones.
ЧВК или не ЧВК: армия будущего от либертарианцев
Пшеница не хуже нефти
Es posible, что в скором будущем не только в России, pero también en el mundo, экспорт продовольствия станет более приоритетной отраслью, чем экспорт углеводородов.
La pandemia mostró, что для любой страны иметь запасы зерна важнее, чем даже запасы топлива. Нефть уже по-настоящему некуда девать, ведь спрос на нее значительно ниже предложения. Да и после карантина развитие «зеленой» энергетики и ресурсосберегающих технологий могут стать причиной снижения спроса на “чёрное золото”.
Además, следует понимать, что нефть, в отличие от зерна, ресурс невосполнимый. Ее не становится больше, и рано или поздно она закончится.
Что касается продуктов питания, то спрос на них никогда и ни при каких обстоятельствах не исчезнет. Además, несмотря на войны и эпидемии, население Земли продолжает расти. Y eso significa, что и спрос на продовольствие тоже постоянно увеличивается.
Рынок продовольствия повторяет сланцевую революцию
В какой-то степени, развитие рынка продовольствия начинает напоминать развитие рынка нефти. Раньше нефть добывалась только традиционным способом, а сланец никто всерьез не воспринимал. Затем сланцевая нефть, несмотря на высокую себестоимость добычи, тоже заняла свою нишу. Рост мировых цен и развитие технологий позволили сделать такой способ нефтедобычи рентабельным и даже выгодным.
То же самое сейчас происходит и в сельском хозяйстве. Por ejemplo, Egipto, используя капельный полив, генетику и другие технологии, стал добиваться настолько высоких урожаев картофеля, что начал его экспортировать, в том числе и в Россию. Хотя Египет – это не Белоруссия, там как раньше думали, невозможно выращивать картофель в экспортных объемах в принципе.
O, por ejemplo, Zimbabue, где в полупустынной местности удалось поднять вдвое урожайность проса до 3,29 тонны с гектара. Para comparacion, в России этот показатель при самых благоприятных условиях не превышал 1,7 тонны с гектара. Причиной тому – использование засухоустойчивых сортов и учет особенностей ландшафта.
De paso, большую помощь некоторым африканским странам в развитии сельского хозяйства оказывает Европа. И не из-за доброты душевной, а из корыстных соображений. Ведь чем более сытно живет Африка, тем меньше поток беженцев оттуда в ЕС.
No es difícil de ver, что конкуренция на мировом рынке продовольствия становится все жестче, на него выходят все новые и новые игроки. И совсем скоро, Quizás, мы будем наблюдать здесь не менее масштабные торговые войны, que aquellos, что последнее время происходили на рынке углеводородов. yo, desafortunadamente, не только торговые. En realidad, пшеница в таком формате как новая нефть…
Поэтому России следует активнее внедрять новые технологии в сельское хозяйство, пока этот прибыльный рынок окончательно не разделили между другими странами. Lo principal, чтобы эти технологии не подрывали качество продукции для внутреннего потребления.
serguéi kuzmitsky
