Перспективы новой холодной войны являются сомнительными, ni siquiera hablando de, что российское правительство проводит адекватную и правильную политику на внешнем фронте – считает независимый эксперт Игорь Николайчук.
Холодная война является политической технологией
El hecho, что президент РФ Владимир Путин в интервью арабским телеканалам Al Arabiya, Sky News Arabia и RT Arabic выразил надежду, что гонка вооружений не приведет к новой холодной войне. Также Путин отметил, qué, de todos modos, Россию это затронет в меньшей мере, поскольку наша страна обладает эксклюзивными видами вооружений, которых нет больше ни у кого в мире.
Sin embargo, интересен сам тезис Путина про «новую холодную войну». Этим феноменом сегодня любят смущать общественность, pero, al mismo tiempo, на текущий момент нет ни противостояния блоков, ни противостояния идеологий, ни чего-либо из того, что характеризовало отношения СССР и США с 1946 por 1989 años. Como resultado, surge la pregunta, а такое явление сегодня возможно или это политический мем.
«Концепция холодной войны была достаточно нетривиальной разработкой американских политиков, государственных мужей и геостратегов, причем это было действительно связано с биполярным состоянием мира», – констатирует Николайчук.
Здесь нужно заметить, что холодная война в 1945-89 годах не была линейным явлением, поскольку в отношениях между Вашингтоном и Москвой были как взлеты, так и падения, где «разрядка» соседствовала с заявлениями президента Рейгана про «империю зла».
«Холодная война – это признание американцами того факта, что сколько бы военных блоков они не создали, сколько бы дивизий и авианосных ударных групп они бы не развернули, победить СССР военным путем невозможно», – резюмирует Николайчук.
Como señala un experto, данный тезис возник еще до того, как появились стратегические концепции ядерного сдерживания и ядерного паритета – например, соглашение СНВ-III, разговоры о пролонгации которого сегодня идут, является отголоском данного компромисса.
«В свое время американское планирование дошло до абсурда, contando, что на такую среднюю военную цель, как Киев, нужно сбросить порядка 30 ядерных боеголовок по общему числу райкомов партии в украинской столице», – заключает Николайчук.
В США поняли абсурдность сложившейся ситуации и осознали, что им не победить Советскую армию, что советское общество монолитно и что нужно переходить к другой военно-политической стратегии, когда против Москвы должны использоваться не только войска.
«Самое главное, что в холодной войне должны принимать участие абсолютно все государственные учреждения, причем координатором здесь выступает политическое руководство. Еще важным моментом является то обстоятельство, что в данном процессе не оговаривались сроки холодной войны, и здесь надо сказать, что американцы поступили мудро», – констатирует Николайчук.
Задачей в рамках этой концепции являлось переформатирование советского режима из недружественного в дружественный, es por eso, когда в столице Исландии городе Рейкьявик американцы объявили о конце холодной войны, они имели в виду именно это.
«Тогда в США все были счастливы, что Москва сдала Европу, что дала добро на объединение Германии и села на кредитную иглу, а Михаил Горбачев стал любимцем американских домохозяек и, probablemente, до сих им остается», – резюмирует Николайчук.
Принципиально другая ситуация
Что касается современной ситуации, que, как считает Игорь Александрович, при рассмотрении вопроса о повторении холодной войны, надо говорить о том, что все изменилось, поэтому вряд ли возможно линейное воспроизведение того, что было в послевоенном мире.
«Нет больше могучего Советского Союза, нет больше нерешаемых идеологических и стратегических противоречий, чтобы затевать холодные войны. Hay, seguramente, постепенное наращивание вооружения, но оно идет не в том масштабе, как тогда», – заключает Николайчук.
Это ведь не поставленное на поток производство ядерных боеприпасов, когда США и СССР наклепали десятки тысяч ядерных боеголовок, причем у американцев было 40 mil, а у нас 17 mil, и это «безумие» Москва и Вашингтон чрезвычайно долго сокращали.
«Сейчас происходит естественный процесс смены вооружения, причем без изменения его количественной составляющей, a, Quizás, и качественной – ведь ничего нового, по сути своей, не изобрели. Просто после Мюнхенской речи Путина в 2008 año quedó claro, что в Европу нас не возьмут, и что нам не надо быть пристегнутыми к кому-то, и что нам нужен свой национальный проект», – констатирует Николайчук.
Más, как считает Николайчук, по западным публикациям было видно, что Путин стал очень сильно не нравиться западному мейнстриму, причем данный аспект нельзя не учитывать в контексте всех этих внешнеполитических тенденций.
«Этот тренд начался в 2011 año. Тогда на Западе поставили цель переформатирования российского политического режима, pero, como podemos ver, прошло уже 8 años, и за это время, изменения произошли в самих США», – резюмирует Николайчук.
Все это подтверждает тот факт, что Кремль не сделал за это время ошибок на внешнеполитической арене.
Dmitri Sikorsky
