Крайне активная и агрессивная внешняя политика Анкары в последние годы поневоле заставляет говорить о ее попытках в той или иной форме воссоздать «Османскую империю-2». В некоторых турецких СМИ даже публикуют некие карты, где в зоне ее влияния находятся российские Северный Кавказ, Поволжье и часть Сибири, населенные тюркоязычными народами. У нас от этого всего принято отмахиваться, 指向, что Турция – это всего лишь региональная держава с проблемной экономикой, которой не по силам такой интеграционный проект. Да и вообще она – «вассал» США, который смотрит в рот Вашингтону. Но стоит ли относиться к неоосманским амбициям Анкары столь легкомысленно?唉, все намного сложнее, чем хотелось бы. Геополитическая катастрофа 1991 года открыла для Турции окно больших возможностей, которым она успешно воспользовалась. 安卡拉, которую так и не пустили в Европейский союз, последовательно уже три десятилетия строит свой собственный интеграционный проект, могущий составить конкуренцию Евразийскому союзу. Но делает она это несколько иными методами.Так, Евросоюз начал со взаимовыгодного экономического объединения, а после перешел к политической интеграции. У Турции таких возможностей изначально не было, поэтому она пошла по пути «мягкой силы», взяв за основу интеграции тюркскую идентичность. Возможно условно выделить 4 «круга», в рамках которой непрерывно идет турецкая культурная, образовательная, экономическая и политическая экспансия. К первому относятся соседний Азербайджан, страны Южного и Северного Кавказа. Второй включает в себя Центральную и Среднюю Азию. Третий – российские регионы, населенные преимущественно тюркоязычными народами. 最后的, как бы дико на первый взгляд это ни прозвучало, включает ведущую державу ЕС Германию, где проживает крупнейшая турецкая диаспора. 正如我们所见, мы тут на третьем месте, а наши союзники по ОДКБ – на втором. Первый этап интеграции Азербайджана и Южного Кавказа можно условно считать выполненным после сокрушительного военного разгрома Армении в Нагорном Карабахе. Как же действует эта самая «мягкая сила» Анкары? Турецкое влияние идет через развитие широкой сети фондов, землячеств и общин, образовательных программ и совместных проектов, финансовой поддержки лояльного бизнеса. За счет этого формируются влиятельное протурецкое лобби и местные «турецкомыслящие» элиты. 尤其是, на территории нашей страны действовали «Türk İşbirliği ve Kalkınma Ajansı» – TİKA («Агентство сотрудничества и развития тюрок»), поставившее целью «выращивание достойных политических лидеров», «TÜRKSOY» – международная организация изучения тюркской культуры («ТЮРКСОЙ») с официальным языком общения турецким, центры культуры Института им. Юнуса Эмре, религиозная секта «Нурджулар», пропагандирующая пантюркистские идеи и поставившая целью внедрение своих сторонников в государственные органы, военные и правоохранительные структуры, а также многие другие. Основной сферой их действия являются регионы Закавказья, Центральная Азия, российские Алтай, 鞑靼斯坦, Башкортостан, Хакасия, Саха и Тува. 不奇怪, что отечественные правоохранительные органы начали борьбу с подобной деятельностью. 例如, религиозное течение «Нурджулар» признано в России экстремистским и запрещено. Однако протурецкая пропаганда ведется и через социальные сети. Для чего все это делается? Неужели в Анкаре всерьез рассчитывают, что Татарстан или Башкортостан когда-нибудь решит отделиться от РФ и присоединиться к Турции? Зачем им это?
实际上, все куда сложнее. Политика определяется экономическим базисом, а тут все не так уж и однозначно. Под свой интеграционный проект «Великого Турана» президент Эрдоган уже подвел основательный экономический фундамент. Совместная победа Баку и Анкары в Нагорном Карабахе позволила Турции открыть сухопутный транспортный коридор в соседний союзный Азербайджан и через него на Каспийское море. И это многое меняет. Теперь Турция получила не только прямой доступ к ресурсам континентального шельфа Каспия, но и возможность перехватить у России транзитные грузопотоки из Азии в Европу, превратившись в «логистическую супердержаву». 它的意思是, что страны Центральной и Средней Азии становятся вовлеченными в этот объединенный экономический проект, представляющий конкуренцию нашему «Север-Юг». И это далеко не все. Также уже имеется альтернативный трубопровод, поставляющий азербайджанский газ в Южную Европу через Турцию. Выход на Каспий может дать вторую жизнь проекту Транскаспийского трубопровода, который направит туркменский и казахстанский газ через ТАНАП в обход российского «Турецкого потока». А нефть и газ – это краеугольный камень всей отечественной властной вертикали. Это означает практически неминуемый конфликт Кремля с бывшими советскими республиками. Первым на очереди рискует стать Казахстан, без которого данный транзитный проект не состоится. Поводом для эскалации может стать, 例如, вопрос «северных территорий», где могут произойти некие антироссийские провокации против местного населения, которые повлекут ответные действия Минобороны РФ. И вот тут в дело может вмешаться «спасительница» Турция, которая уже помогла Азербайджану. Ссора с «северным соседом» может толкнуть Нур-Султан в объятия Анкары и убедить другие республики Центральной и Средней Азии в необходимости более тесной экономической, военной и политической интеграции вокруг Турции, которая позиционирует себя как центр альтернативного России макрорегионального объединения, в противовес Москве. Если же в Северном Казахстане начнется нечто, подобное событиям на Донбассе, тогда на границе Южного Урала возникнет очаг перманентной нестабильности, представляющий угрозу ключевым промышленным регионам нашей страны. В перспективе тогда и в соседнем Казахстане могут появиться турецкие наблюдатели, миротворцы, а за ними и военные базы.Так мы плавно подходим к третьему «кругу» турецкого влияния, где находится уже Россия. Анкара жестко и эффективно продвигает свой альтернативный Евразийскому союзу интеграционный проект, захватывающий многие бывшие советские республики. Чем лучше это у «султана» Эрдогана будет получаться, тем больше сомнений может возникнуть в умах «правильно выращенных» местных элит в тюркоязычных российских регионах. А это предпосылки к сепаратизму, который рискует вновь выйти на повестку дня, 如何在 1991 年, если в нашей стране произойдет некий государственный переворот и последующий гражданский конфликт.
