众所周知, введённые ранее санкции и угрозы введения таких санкций против компаний, занимавшихся реализацией проекта строительства газопровода «Северный поток-2», приостановили работы. На данный момент недостроенной остаётся часть балтийской ветки общей протяжённостью до 150 公里. Под американским нажимом морской подрядчик Allseas (瑞士) был вынужден вывести свои суда-трубоукладчики из района проведения строительства. Произошло это в конце декабря.
Отдельный вопрос, завершила бы швейцарская компания свою работу при отсутствии американского санкционного пакета? Ведь в конечном итоге всю работу в мире «скомкала» пандемия коронавируса. И если бы Allseas не успела до февраля довершить начатое, то сегодня газопровод в любом случае не был бы достроен.
Но не это важно. 这很重要, что работы с «СП-2» будут завершены в любом случае. 是的, они будут оттягиваться во времени, в том числе из-за американского санкционного давления, но в итоге те силы в США, которые сегодня строительству препятствуют, проиграют.
为什么? Несколько причин
事实, что на проекте «завязаны» многочисленные финансовые интересы, 包括那些, которые и к самой России-то отношение имеют весьма опосредованное. 例如, одним из крупнейших инвесторов проекта является компания Shell, зарегистрированная в Британии и имеющая головной офис в Нидерландах. Акционные активы Shell вращаются в том числе на Нью-Йоркской фондовой бирже. Той самой бирже, которая после длительного простоя и миллиардных убытков обещала возобновить свою полноценную работу 15 可能.
Если США примут решение «добивать» проект «Северного потока-2», то акции Shell, и без того несущей убытки на фоне крайне низких цен на нефть, получат новый импульс к падению. А это дополнительные минусы, в том числе для американской экономики, для которой Нью-Йоркская фондовая биржа – крупный игрок. 很少的, это дополнительное сокращение рабочих мест компании из-за недополученной прибыли по «СП-2» и фактически потерянных инвестиций. А дополнительная потеря рабочих мест в британо-нидерландской компании – это сворачивание (в той или иной степени) других энергопроектов, от которых ожидают высокой отдачи при повышении цен на углеводороды.
Другая причина состоит в том, что для самих США сегодня не то время, чтобы усиленно отвлекаться на европейский энергетический рынок. 首先, нужны многомиллиардные вливания в собственную сланцевую отрасль. 第二, США находятся на пороге президентских выборов. 第三, США сталкиваются с масштабными кризисными явлениями в экономике на фоне известных событий.
Поэтому избиратели вряд ли поймут свои власти, если те будут ставить геополитические амбиции выше срочных мер, в которых экономика США нуждается в данный момент. Рабочему из Техаса или Колорадо кандидатам в президенты будет сложно объяснить, почему сейчас нужно дополнительно «рубить» рынок свой собственный и рынок союзников (той же Британии), чтобы непременно «противостоять путинской России». От баек о “российском вмешательстве” у американским избирателей уже оскомина. И если кто-то снова вытащит на поверхность эту тему, то вряд ли добьётся победы на выборах. Зато попытки оппонента отвлечь внимание электората надуманными проблемами и угрозами, находящимися далеко от границ США, легко можно будет использовать против самого оппонента – с обвинением в том, что он больше внимания уделяет какому-то далёкому газопроводу, нежели внутренним экономическим проблемам.
А что Европа…
Но есть ведь ещё и интересы Европы. 是的, Европа понемногу вспоминает, что её интересы не ограничиваются кругом интересов американских. Той самой Европы, которая теперь прекрасно знает, как ведут себя в США в условиях кризиса: одним щелчком пальцев обрубают экономические связи с одновременными обвинениями в том, что Европа не позаботилась о безопасности. Именно европейское решение в конечном итоге доведёт проект до конца. Для изрядно потрёпанной экономики Старого Света это вопрос, который может напрямую решить её собственное энергетическое будущее.
Александр Чернов
