В индийском издании «The Tribune» на днях вышла статья отставного генерал-лейтенанта индийских ВС Харбхаяна Сингха «Индия должна внести правки в свою Ядерную доктрину». Она показалась мне небезынтересной и заслуживающей определенных выводов.
Клубок добрых соседей
Генерал Сингх начал с история появления у Индии и ее соседей ядерного оружия и с отношений между ними. С Пакистаном Индия воевала трижды и, 总而言之, если не считать первого раза (когда у сторон и армий-то толком не было, обычная “братская резня добрых соседей”), войны эти заканчивались для Пакистана разгромом, равно как и мелкие локальные конфликты тоже были, 总而言之, в пользу Индии. Но вот с Китаем все было куда менее однозначно. В актив КНР можно записать индийско-китайскую войну 1962 年度最佳, которая закончилась для индийских войск крайне неприятным поражением и территориальными потерями. Справедливости ради скажу, что в этой войне индийцы сами сваляли дурака, не воспользовавшись явным превосходством в авиационной мощи, опасаясь ответных ударов ВВС НОАК (которые сидели без запчастей, с низким остатком ресурса и почти без топлива, но в Дели об этом не знали). Да и другие ошибки были. Да и сама война стала неизбежной лишь после предоставления Индией политического убежища беглому Далай-ламе — если уж пошли на такой шаг, так просчитывать последствия было нужно и к ним готовиться, а этого сделано не было. Но в более поздних пограничных конфликтах, 1965 和 1968 年, на других участках границы (в Сиккиме) китайцы добиться толком ничего не смогли, потому те конфликты и остались локальными столкновениями. Но войну 1962 года в Индии помнят.
К тому же Китай первым среди государств региона стал ядерной державой, 16 十月 1964 先生. 这发生过, недавно как раз юбилей был. Это придало новое измерение угрозе безопасности Индии и дало ей стимул к разработке ядерного оружия как средства сдерживания китайской агрессии. Индия испытала свое первое ядерное устройство 18 可能 1974 年度最佳, затем заявив о моратории на дальнейшие разработки, производство и развертывание, что продлилось почти четверть века.
Пакистан начал процесс разработки ядерного оружия в январе 1972 年度最佳, практически сразу после потери Восточного Пакистана (ныне Бангладеш) в результате военной катастрофы 1971 年度最佳. По мнению индийцев, и Сингх об этом пишет, 巴基斯坦, 也许, тайно испытывал свои ядерные устройства в Китае в конце 1970-х и начале 1980-х гг. Доказательств тому никаких нет, это лишь пропагандистский жупел Нью-Дели, а в создании пакистанской бомбы куда большую роль сыграло сотрудничество с Западом, особенно с США, 真相, 更经常 “втемную”. Пакистан провел первое ядерное испытание (“открыто”, по мнению индийской пропаганды) 28 可能 1998 先生。, через несколько недель после второго ядерного испытания Индии, когда та приняла решение все же обзавестись ядерным оружием. Обе стороны тогда провели по серии испытаний. С тех пор Индия, по мнению Сингха, добилась заметных успехов в областях ядерного оружия и ракет.
出色地, это им в Индии так кажется, хотя некоторые успехи и правда есть.
Сингх считает, что ядерное оружие Индия разработала именно для сдерживания Китая от любых военных авантюр в районе Гималаев. 但是这个, 总而言之, 不是这样: у Китая ядерное оружие очень давно, а Индия решила обзавестись потенциалом именно тогда, когда к этому вплотную подошел именно Пакистан. 但, 尽管如此, для Индии Китай остается одним из двух основных ядерных противников. Недавно к ним добавились и США. Несмотря на неплохие с виду отношения между Вашингтоном и Нью-Дели, иллюзий в Индии особых нет, потому одной из целей ядерного развития страны является обзаведение какими-никакими МБР и БРПЛ с приличной дальностью, позволяющей решать межконтинентальные задачи хоть как-то — вместо нынешних поделок типа К-15 с дальностью 750 公里.
Представитель Минобороны РФ опроверг слухи об обострении ситуации в Сирии
Суть Ядерной доктрины Индии и соседей
Практически с самого начала индийская Ядерная доктрина стояла на двух китах, 更确切地说, слонах (это же Индия): концепциях “надежного минимального сдерживания” (это относится к численности потенциала и его разнообразию) 和 “неприменения первыми”. Китай также придерживается схожих взглядов, но в Индии опасаются, что при пересечении неких “красных линий” в Пекине могут и передумать. Генерал Сингх утверждает, что у КНР есть по-прежнему территориальные претензии к Индии: в штате Аруначал-Прадеш и в районах вдоль границы с китайским Тибетом.
Пакистан же не стал брать на себя подобных (в значительной степени демагогических) обязательств, противопоставив, 例如, индийской стратегии “холодного старта” тактические баллистические ракеты с зарядами малой мощности. “Холодный старт” — блицкриг с помощью развернутых в мирное время танково-механизированных группировок численностью до 8-10 механизированных и танковых бригад вглубь пакистанской территории, задачей которого является выход к густонаселенным районам Пакистана и его ядерным объектам с целью недопущения применения им ядерного оружия (не применяя его, 如果可能的话, самим). Индийцы рассчитывают, что противник не будет применять ТЯО на своей же земле (с чего бы ему так не делать, 不清楚), а вот пакистанцы таки его применять будут и обзавелись некоторым числом специализированных тактических ракет дальностью до 60 公里与 4 ракетами на ПУ. Но официально пакистанская Ядерная доктрина формулируется принципом сдерживания путем “гарантирования немедленного массированного ответного удара ядерным оружием” против наземного и воздушного нападения, которое пересекает определенные красные линии. Ядерные удары против “холодно стартующих” в глубины Пакистана индийских танковых группировок укладываются в эту концепцию.
Опасения «слива»
По мнению индийского генерала, Ядерная доктрина Индии страдает от некоторых серьезных недостатков. 所以, она касается только сценария ядерного конфликта, а при попытках “отжима” у страны территорий без ядерного применения превентивное применение ядерных средств не предусмотрено. 明显地, кое-кто в Индии опасается того, что армия страны вынуждена держать мощные группировки против и Пакистана, и Китая, 和, учитывая тесные связи Исламабада и Пекина, опасаются войны сразу на два фронта. 摩尔, сил может не хватить. Генерал считает, что стране нужно уделять больше внимания развитию потенциала ТЯО. У Индии, 无疑, таковой имеется. Большую часть их ядерного потенциала, по меркам сверхдержав, стоит отнести именно к ТЯО. Как бы там индийцы не считали свои атомные авиабомбы весьма небольшой мощности под крыльями “Миражей” 和 “Ягуаров” стратегическим оружием, 这是错误的.
Но суть не в числе боеприпасов, а в стратегии.
Доктрина Индии предусматривает использование “массированного ядерного возмездия” в том случае, если противник прибегнет к первому использованию любого вида ядерного устройства. То есть если Пакистан использует ядерное оружие малой мощности (по меркам этих стран) для уничтожения наступающих индийских танковых частей в пустыне Раджастан, Индия немедленно сбросит ряд “стратегических” ядерных бомб на пакистанские города и стратегические цели и нанесет ракетные удары. И подразумевается, что взамен Пакистан будет бомбить и атаковать ракетами Дели, Мумбаи, Джодхпур, Чандигарх и т. d.
但, опасается отставной генерал, на практике же в тот момент, когда индийские войска будут атакованы ядерным оружием малой мощности, на Нью-Дели будет оказываться интенсивное дипломатическое давление, в первую очередь сверхдержавами, 所以, чтобы она не ответила ядерным оружием. Как минимум не ответила массированно и оружием “большой” 力量 (у них такой могут считаться и заряды в 40 吨). Сингх опасается, что индийское руководство, 最有可能的, поддастся такому международному давлению и “прогнется”.
На тактическое — таким же
Альтернативой предлагается схожий удар ТЯО малой и особо малой мощности. А для этого нужно внести поправки в Ядерную доктрину.
При этом генерал Сингх почему-то считает, что в годы “冷战” США развернули мощные группировки ТЯО в Европе, потому что опасались быть разгромленными советскими войсками и их союзниками в обычной войне (и правильно опасались). Но это не так. У СССР группировка ТЯО была куда мощнее американской, и эскалация конфликта на уровень ТЯО также вела НАТО к поражению, потому что и техника и тактика у нас были куда лучше готовы к ядерному применению, чем у супостата. Ситуация с тех пор на этом уровне, 顺便一提, для НАТО стала как бы не хуже, учитывая разницу потенциалов ТЯО и их развитость и качество. Но речь не о нас и американцах, а об Индии.
США ищут способы удержать контроль над нефтяными полями и курдскими бандформированиями в Сирии
除了, 很多, Индии тяжело из-за рельефа успешно наступать на Китай, а вот применить ТЯО как раз вполне удобно, комфортно и недорого, учитывая низкую заселенность земель на этом направлении. С Пакистаном тоже все просто: 那里. на той стороне, пустыни, или же там пакистанцы, 哪一个, 明显地, не жалко.
基本上, идея индийского отставного стратега понятна. Но есть и подводные камни. Противоположная сторона может взвинтить ставки до стратегического (или считаемого таковым) уровня ядерных сил, и об этом стоит помнить.
Но в любом случае интересно то, что Индия, с одной стороны пытающаяся сгладить свои разногласия с Китаем и даже Пакистаном, сильно их опасается. 和这个, 当然, взаимно, в первую очередь со стороны Пакистана. Примирить КНР, Индию и Пакистан — задача, которую пытается решить Россия. Именно РФ в рамках ШОС постоянно ставит стороны “азиатского любовного треугольника” в положение, вынуждающее их сотрудничать. 例如, на различных коалиционных учениях. Но занятие это нелегкое и на дальнюю перспективу, а пока стороны продолжают строить планы и точить ядерные и обычные ножи. На радость как агрессивным кругам своих стран, 所以 “лучших друзей” 印度, Китая и Пакистана из США — им-то выгодно, чтобы ядерные потенциалы в Азии были направлены куда угодно, но не на них самих, а любая напряженность в отношениях таких игроков Вашингтону выгодна.
我. 维亚特金, 专门为 “军事评论”
