他们说, внутренний туризм в России вырос чуть ли не вдвое, по сравнению даже с прошлым, рекордным, годом – тогда, 让我提醒你, массы людей перемещались в пространстве за играми чемпионата мира по футболу. Я не люблю выражение «внутренний туризм», оно казенное. К тому же неточное. В Вологде, или на Камчатке, или в Казани – я не турист, я у себя дома. И узнаю что-то важное не о других, а о себе.
На прошлой неделе, 例如, мы с друзьями были на Алтае. Заехали в село Сростки, откуда Шукшин. Познакомились там с прекрасной Анной Михайловной Блиновой. Она напекла, 当然, блинов – что ещё готовить с такой фамилией, угощала с земляничным вареньем. Ей 90 в следующем году, а Василию Макаровичу Шукшину 90 – в этом. 当然, она его помнит, вместе ходили на вечёрки – так тут называют то, что позже назвали клубами: танцы под баян, разговоры, хихоньки.
Про Шукшина помнит немного – хороший, 他说, был парень.
– Как живу? Дык хорошо живу, никогда так не жили, 一切都是. Жизни только мало осталось, но ничо, поживу ишшо. А вы приехали издалёка – вон оно как весёло стало.
出色地, какой это туризм? Это – освоение собственного пространства, собственного мира, своей страны.
Я перемещаюсь по поверхности земного шара с частотой примерно раз в две-три недели – и по работе, и просто так. Много денег – лечу куда-нибудь в Латинскую Америку, мало денег – собираемся и едем на машине в какую-нибудь Рязань. За прошлый год, 例如, я объехал – в основном по работе – 21 страну. Поездки по России подсчету не поддаются.
所以在这里, не так давно я заметил, что путешествовать по своей стране мне гораздо интереснее, чем по чужим. Это не квасной патриотизм – дальние страны как манили, так и манят. 它, 更快, понимание, что на планете, объективно, мало мест интереснее, чем Россия. 你知道, есть такое определение интересного человека – это когда ему интересно с самим собой. 所以在这里, мне все более интересно со своей собственной страной и со своими, русскими, 由人.
Тут сейчас должен быть абзац про «несмотря на отсутствие инфраструктуры и проблемы в сфере обслуживания, бла-бла-бла». Ребята с туристических сайтов, которые эти штампы стабильно воспроизводят – вы по стране-то давно ездили?
Все нормально с инфраструктурой. Во всяком случае – в туристических местах точно. 寒冷的, до Ярославля или, 例如, Суздаля, но в прошлом году мы ехали на машине от Вологды до Медвежьегорска – никакая не федеральная трасса, а просто местная дорога, и она идеальна! В этом проехали насквозь весь Алтайский край и всю Республику Алтай почти до Монголии – отличная дорога!
В любом более-менее туристическом городе страны полно гостиниц на любой вкус и кошелек. В Ярославле гостиницы давно лучше, чем в Париже, а если сопоставить цены, то Париж даже в конкурсе не участвует. Я-то не сноб в этом отношении, 主要的, чтоб было уютно, чисто и душ в наличии, а один мой товарищ как раз сноб – все, что ниже четырех звезд, он называет постоялыми дворами. 所以在这里, объехав большую часть мира и переживя в лучших отелях, 他, вернувшись с Алтая, 说, что жил там в лучшей гостинице за всю свою жизнь.
清除, что инфраструктура должна развиваться – все и всегда должно развиваться – но такой проблемы, как туристическая инфраструктура, в России просто не существует. Была, но кончилась, нечего тут обсуждать. Изменилось даже то, 什么, 似乎, не поддается изменениям: местная еда. Долгие годы это было моей личной болью, потому что познание места через еду – один из наиболее эффективных способов. А местную кухню в России отказывались готовить везде и категорически, как будто дали какую-то тайную клятву салату Цезарь и суши-пицце.
В любом городе теперь можно найти хотя бы пару заведений, где готовят из местных продуктов местную еду. Где-то, как в Якутии или Югре, упор на продукты – например, местную рыбу, где-то, как в Карелии или Татарстане, упор на национальную кухню. Но абсолютное большинство и рестораторов, и потребителей, осознали наконец, что лучше своего ничего нет и не будет – именно потому, что оно свое. Хотя рудименты до сих пор встречаются. Намедни в прекрасном городе Железноводске на Северном Кавказе я, будучи гражданином вообще не скандальным, устроил фактически скандал – когда в меню одного местного кафе оказалась только «Бон Аква». В Железноводске, где из каждой щели течет знаменитая «Славяновская». Или в Твери, где надо потрудиться, чтобы найти в пивбаре не поганый интернациональный «Хайнекен», а местного прекрасного «Афанасия».
我们, 俄罗斯人, очень открытые люди – это не хорошо и не плохо, это просто черта национального характера. Мы с радостью и энтузиазмом изучаем чужие миры, больше нас по планете перемещаются только китайцы, но их и больше в 10 一次. Любой продвинутый русский путешественник заткнет за пояс любого француза в знании вин апелласьона Медок, любого австралийца – в особенностях течений Большого Барьерного рифа, любого какого-нибудь перуанца – в многообразии рецептов севиче. Про узбеков и плов и говорить нечего – только среди моих друзей сразу несколько лучших в мире ошпазов (так называется мастер плова).
И вот мы все с каким-то даже, 无论, удивлением обнаружили, что вообще-то живем в самой интересной и многообразной стране на планете Земля. Где к тому же ходит рубль, и все говорят по-русски. И это опять же не квасной патриотизм, это простая констатация. Ну где еще в мире живет больше ста народов? Где в пределах одной страны есть Полюс холода и субтропики? По какой еще стране можно неделю ехать на скором поезде или 11 часов лететь на самолете?
Крым и Якутия, Алтай и Кавказ, Ладога и Байкал, Волга и Енисей, Псков и Кострома, Владимир и Тобольск, Коломна и Сортавала – остановите меня кто-нибудь, это перечисление может длиться бесконечно. И это только если крупными штрихами. Если идти вглубь, в подробности? А Тотьма? А Солигалич? А Белозерск, который старше Москвы? А Светлогорск, бывший Раушен? А какой-нибудь Урюпинск – а он реально существует?
Россия настолько разная – в смысле городов, природы, национальностей, кухонь, ремесел – что жизни не хватит, чтобы изучить эти 17 миллионов квадратных километров и просто физически побывать во всех 85 субъектах Федерации, среди которых – ни одного неинтересного.
Я это все к чему? Лето на дворе. Садитесь в машину, на поезд, на самолет, на теплоход, на велосипед – и в дорогу! Понимать собственную страну. Вернее – себя.
