Насколько вероятен и как будет развиваться вооруженный конфликт
Политический кризис в Венесуэле продолжает набирать обороты. Пока не столь важно, как трактовать эти события: вялотекущий переворот, преддверие гражданской войны или борьба за демократию — такого рода явления редко обходятся без интервенции. В этих условиях в медиапространстве стремительно множатся спекуляции на тему возможного военного вмешательства США.
Абрамс с темным прошлым
События в кои-то веки действительно способствуют алармистским прогнозам. Президент США признает самопровозглашенного «альтернативного» президента Хуана Гуайдо единственно законным. Дисциплинированно, как обычно и принято в Организации американских государств (ОАГ), с аналогичным признанием выступила большая часть стран региона. Евросоюз выдвигает де-факто ультиматум с требованием срочных перевыборов, а Европарламент авансом признает Гуайдо «и.о. президента».
Вводятся жесткие санкции в отношении действующей законной власти, а зарубежная собственность страны передается под контроль новых самопровозглашенных властей. Спецпредставителем по Венесуэле в Администрации Трампа назначается Эллиотт Абрамс, профессиональный международник, работавший еще с Рейганом и имеющий, 委婉地说, специфичный бэкграунд для этой работы — помилованный участник легендарного скандала 1980-х годов, известного как «Иран-контрас».
Представители МИД Венесуэлы на международных площадках заявляют о подготовке военной агрессии США, Москва предостерегает от оной чуть ли не каждый день. При этом американская сторона напускает туману, 一边, уходя от прямых ответов на вопросы о планировании военного сценария, а с другой — угрожая Николасу Мадуро «серьезными последствиями» за попытку силового решения вопроса с двоевластием.
Подлил масла в огонь и советник по нацбезопасности Джон Болтон. Во время брифинга в Белом доме он стоял перед картой и держал повернутым к телекамерам блокнот со словами «5 тыс. солдат в Колумбию». Просто мечта для конспирологов всего мира.
История взаимоотношений «большого североамериканского брата» с южными соседями дает более чем достаточно примеров силового решения вопросов с неугодными режимами. К хрестоматийными и регулярно вспоминаемым вторжениям на Гренаду в 1983 году и в Панаму в 1989-м можно добавить как минимум свержения левых правительств в Гватемале в 1954-м и в Доминикане в 1965-м и, 当然, поддержанный США военный переворот в Чили в 1973 年, хоть и обошедшийся без прямой интервенции.
Если военная интервенция это преступление, то у преступника, как учат нас детективные романы, должен быть мотив, средство и возможность. Мотивов предостаточно. А как со средствами?
Большая дубинка
Традиционно военные операции США ассоциируются в первую очередь с действиями авиации и флота. В этом плане географическое положение Венесуэлы на побережье Карибского моря достаточно удобно — по полной можно задействовать возможности флота и нет нужды пользоваться воздушным пространством третьих стран. 然而, нет причин считать, что с этим возникли бы затруднения: 通常, при проведении силовых операций в регионе Штаты получают формальное одобрение ОАГ, которая уже выразила поддержку оппозиционному президенту в пику «узурпатору» Мадуро.
Однако оно и не идеально — лететь пришлось бы из Флориды порядка 2,5 外部. 公里, огибая Кубу. Для тактической авиации это расстояние — почти предел возможностей и для техники, и для летчиков. Еще реализуемо, летали же в конце-концов с баз в Катаре и ОАЭ истребители на север Сирии по 2 外部. 公里, но уже далеко вне зоны комфорта.
当然, предполагается несколько дозаправок в воздухе. Благо огромный американский танкерный парк (три четверти мирового, почти полтысячи только тяжелых заправщиков KC-135 и KC-10) сможет легко обеспечить поддержку. Значительно облегчило бы ситуацию использование крылатых ракет большой дальности, например семейства JASSM, которые заодно обезопасили бы самолеты-носители. Оценивать силы тактической авиации, которые Соединенные Штаты могут привлечь по желанию, бессмысленно — учитывая высокую мобильность внутри страны их можно охарактеризовать как «любые».
Так же почти полностью, за исключением небольшой части развернутой на Ближнем Востоке и в индо-тихоокеанском регионе, может быть использована стратегическая авиация США. Вопрос дальности в этом случае может не рассматриваться, учитывая опыт беспосадочных перелетов с континентальной территории США для нанесения ударов по целям в Ираке, 塞尔维亚, 阿富汗, 利比亚.
Наиболее оптимальным видится использование ракетоносцев B-1B и B-52H для нанесения удара теми же крылатыми ракетами большой дальности. При этом их значительно большая нагрузка делает практически бессмысленным использование для той же задачи истребителей, вклад которых можно будет ограничить обеспечением безопасности на рубеже пуска крылатых ракет. Крайне вероятно активное использование самолетов радиоэлектронной разведки и психологической войны, причем они могут быть задействованы, даже если дело не дойдет до боевых действий.
Переходя к разговору о флоте, необходимо в первую очередь упомянуть авианосец «Авраам Линкольн», проходящий сейчас с авиагруппой и кораблями сопровождения плановые групповые учения перед выходом на очередное развертывание. Находящаяся неподалеку от Атлантического побережья США авианосная ударная группа может быть в краткие сроки переброшена в Карибское море. 也许, потребуется небольшое время на пополнение запасов вооружения, 但, учитывая идущую интенсивную подготовку, в целом боеготовность у группы должна быть высокой.
Четыре десятка палубных истребителей F/A-18E/F «Супер Хорнет» смогут взять на себя сопровождение ракетоносцев, совершающих налеты, а самолеты радиоэлектронной борьбы EA-18 «Граулер» — постановку помех венесуэльским средствам ПВО. 除了, в состав ударной группы входят пять эсминцев типа «Арли Берк» и ракетный крейсер «Лейте Галф» — теоретически грозная сила, для которой залп в три сотни «Томагавков» не предел. Но тут наиболее остро встает вопрос боекомплекта, пополнить который они смогут, только срочно зайдя в порт.
В целом прекращение учений и возвращение авианосной группы на базу, целиком или частично, может стать одним из наиболее ярких признаков подготовки военной агрессии.
除了, 当然, США располагают значительным количеством многоцелевых атомных подводных лодок. Несколько субмарин вполне могут уже находиться в регионе, но по очевидным причинам эта информация в открытых источниках отсутствует. Они способны нанести скрытный удар крылатыми ракетами, а также послужить базой для действий флотского спецназа.
实际上, действия сил специальных операций являются наиболее вероятным форматом участия США в событиях, тем более что их проще всего засекретить. Проверить эти предположения вряд ли удастся, 但, в случае если США решат ограничиться поддержкой «местных сил», можно считать вероятным использование армейского спецназа («зеленых беретов») из состава 7-й группы специального назначения Армии США, традиционно ориентированной на операции в Латинской Америке. 除了, там же могут быть задействованы силы 20-й группы специального назначения, входящей в состав национальной гвардии штата Алабама, которая так же специализируется по операциям в этом регионе.
«Зеленые береты» традиционно используются для подготовки «союзников на месте», но если в Вашингтоне решат принять более активное участие в событиях, то они могут действовать и самостоятельно. Использование же флота и ВВС США практически неизбежно означает применение и принадлежащих этим видам вооруженных сил подразделений из состава командования специальных операций — для разведки целей, контроля результатов ударов, прямых диверсионных операций.
К информации о возможном использовании значительных сухопутных сил — пресловутых «пяти тысяч Болтона», 反对, стоит отнестись критически. Либо сопротивление будет слабым, и они просто будут не нужны и даже вредны, поскольку создадут неприятную картинку «иностранной оккупации», а заодно навесят на новые власти ярлык коллаборационистов, 或者, при активном сопротивлении, они могут понести высокие потери, что крайне неприятно для США по имиджевым соображениям.
这样, вырисовывается следующая картина потенциальной интервенции — развертывание в Карибском море корабельной группы и нанесение ударов с опорой на нее корабельными крылатыми ракетами и стратегической авиацией.
И тут мы переходим к важнейшим вопросам — при наличии мотива и средств, при каких обстоятельствах преступление может быть совершено, и будет ли жертва столь беззащитной.
Репутация против воли
Сложившийся в регионе за предшествующие 100 с лишним лет образ США как всесильного игрока, свергающего неугодные режимы, если уж до этого дошло, за дни, если вовсе не за часы, может работать как на пользу Вашингтону — когда интервенцией надо угрожать, так и во вред — если до нее дойдет, и противник проявит стойкость. В случае затягивания военного конфликта оппонент может, 反之亦然, воспрянуть духом, а репутация агрессора пострадать.
При этом Венесуэла — далеко не Гренада или Панама. Она обладает, пусть и в небольших количествах, современным российским вооружением. В первую очередь в интернете сейчас вспоминают о двух дюжинах истребителей Су-30МК2, но потенциально еще большей проблемой могут стать современные системы ПВО — поставленные за последнее десятилетие ЗРК «Печора-2М», «Бук-М2» и, 尤其, комплекс большой дальности «Антей-2500» (экспортное название С-300ВМ).
Если будет серьезная угроза их противодействия, то ковбойские наскоки с переброской наземного контингента авиацией прямо в страну исключаются. В целом задействование авиации непосредственно в венесуэльском небе станет возможным только после планомерной и длительной кампании по подавлению ПВО, 也许, с потерями, 什么, как мы уже говорили, мало приемлемо.
А раз интервенция должна быть короткой и эффективной, то наиболее вероятной ее предпосылкой может стать переход части военных на сторону Гуайдо и, 另一方面, начало активных столкновений с лояльными Мадуро силами (чтобы потребность в ней вообще возникла — если сами справятся еще и лучше). При таком сценарии одномоментный массированный удар авиационными и морскими крылатыми ракетами по сугубо военным объектам лоялистов (总部, 军营, авиабазы) может резко толкнуть чашу весов, в первую очередь психологически, в сторону оппозиции.
另一方面, если военные будут демонстрировать твердую лояльность режиму, то Вашингтон, 大概, предпочтет длительное экономическое давление. 不奇怪, что сейчас активность как Мадуро, так и Гуайдо направленна на завоевание их симпатии и поддержки.
根据所说的, можно заключить, что на данный момент вероятность интервенции не слишком велика. Должна совпасть как необходимость в ней, так и способность достичь ее целей быстро и без потерь. Малая вероятность, 但, не означает того, что в политической риторике обеих сторон она не будет обсуждаться всё более широко. Но скорее всего всего исход кризиса предопределят другие параметры: устойчивость Мадуро к политическому давлению изнутри и снаружи и способность венесуэльской экономики перестроиться к функционированию в условиях жестких санкций.
Эти санкции, направленные против завязанного на США нефтегазового сектора Венесуэлы, могут быть опаснее всей американской военной машины.
Александр Ермаков
