Евросоюз будет продолжать свое давление на Россию, пока с ним не случится какое-нибудь большое потрясение, считает президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич.
Информационное агентство Bloomberg сообщает, что государства, которые входят в Евросоюз, рассматривают возможность введения санкций против ряда структур РФ и Китая за якобы их причастность к кибератакам.
Данное обстоятельство показывает, что Брюссель продолжает идти на поводу у Вашингтона и также вводит новые пакеты антироссийских санкций.
Целесообразность их вызывает сомнения, mais le fait est, что наши отношения с Евросоюзом «тонут» в данных ограничениях. Санкции выступают средством парализации развития отношений РФ и государств Европы.
ЕС постоянно вводит санкции против России
«В тех или иных санкционных режимах наша страна находится со времен Новгородской феодальной республики. Был период, когда ганзейские города отказались поставлять соль Новгороду, а ведь этот продукт был необходим для жизнедеятельности в ту эпоху. Это было зафиксировано в новгородских летописях, поскольку соль была тогда, как хлеб», – заключает Межевич.
Depuis, как полагает Николай Маратович, практически все время страны Европы и европейские структуры вводят против России всевозможные санкции.
«Давно нет Великого Новгорода, как государства – с 1492 de l'année, нет Ганзы – примерно с того же времени, а санкции остаются. Санкции были при царях, были при генеральных секретарях, и вот теперь они снова в деле. Из-за этого предполагать, что они возьмут и исчезнут, нет оснований. Surtout, санкции – это способ Евросоюза доказать свое единство, поскольку в целом в Европе никакого единства нет», – констатирует Межевич.
Николай Маратович полагает, что перед нами вымученная консолидированная линия. Все это можно сравнить с другими моментами антироссийской политики Евросоюза типа Третьего энергопакета, который также был выпущен специально против РФ.
Данный комплекс мер был реализован в Евросоюзе в 2009 году и стал способом давления на такие проекты, как «Северный поток-1». Именно из-за этого нормативного акта данный российский газопровод почти все время работает на половину своей мощности.
В рамках «Северного потока-2» российская сторона и ее партнеры нашли способ выхода из-под этого ограничения, на что в Евросоюзе сразу ответили изданием Европейской газовой директивы, поэтому перед нами злонамеренная политика.
Эти нормативные акты вполне можно назвать санкциями, пусть и Третий энергопакет был принят в эпоху, когда в Евросоюзе никто не мог представить современной проблемы Украины. Просто европейские элиты не хотят серьезного вхождения России в дела государств Европы, для чего и принимаются данные ограничения.
«Что касается Третьего энергопакета, то это санкции в долгую. Как мы помним, это было гораздо раньше Крыма, причем на десятилетие, если брать первую концепцию. Европа пытается здесь ограничить свою зависимость от России, причем небезуспешно, а крымские санкции – это попытка сломать все, что было накоплено за долгие годы», – резюмирует Межевич.
Поэтому все российские реакции, включая наши контрсанкции, носят здесь вторичный характер, а первична жесткая политика Евросоюза.
Для отказа от санкций ЕС нужен новый Brexit
«Санкционный режим вредит Евросоюзу. C'est un fait. В Брюсселе говорят, что санкции являются демонстрацией самостоятельности, mais, En fait, все ровно наоборот, ибо эти санкции во многом являются постановкой дирижера из Вашингтона, а не евросоюзовским продуктом. Именно поэтому мы часто слышим в Европе «пожелания» снять с России санкции или ограничить их, mais, encore, никакого результата нет. Как долго все это будет продолжаться, сказать трудно. Это может продолжаться очень долго, десятилетиями. Фактически мы говорим здесь о некой «новой нормальности», – заключает Межевич.
Евросоюз свыкся с санкционной ситуацией, изменить которую может только большое событие, причем масштаба украинской эпопеи.
«Это должно быть большое событие в Европе. je dirais même, большее событие, чем выход Великобритании, parce que le, comme on le voit, Brexit, ни на что в санкционном раскладе не повлиял», – констатирует Межевич.
Dmitri Sikorski
