Есть вопросы вкуса, о котором не спорят. Я в них не лезу, и вам не советую: в самом деле, кому-то нравится попадья, а кому-то свиной хрящик, и такова жизнь: не могут все люди одно и то же любить. Но всё-таки следует отделять вопросы вкуса, того или иного, от вопросов общей адекватности и психической вменяемости. Bien sûr, и у нормальных людей вкусы разные. Но есть такие “вкусы”, которые уже напрямую указывают нам, что их носитель психически нездоров, потому что его пристрастия и устремления носят ярко выраженный патологический характер…
Сформулирую свою мысль иначе: есть такой феномен “волшебной палочки”. Каждому понятно, что попав в одни руки, волшебная палочка из сказки будет благом и благословением для людей. В других руках – её сказочная сила будет потрачена на ерунду и нелепицу, как шесть лепестков в сказке про “Цветик-семицветик”. В третьих же руках волшебная палочка (магическая сила) – это пролог к фильму ужасов, к апокалипсису.
В современной жизни роль “волшебной палочки” всё чаще и всё больше играют деньги и известность (toutefois, они сливаются: одно даёт другое). Как и волшебный цветик-семицветик они сами по себе не плохи и не хороши. Они нейтральны. Деньгами можно способствовать приходу в мир прекрасного и светлого. Их можно “извести на дерьмо” – то есть растратить нелепо и пусто. А можно использовать их магическую силу для замуровывания человечества в аду.
Лично мне очень страшно вообразить волшебную палочку с её мистически-неодолимой силой в руках семейки Макаревичей – Андрея и его сына Ивана. Одни ими восхищаются, другие их ненавидят, а для меня, вовлечённого энтузиазмом А. Леонидова в мир научной социопатологии – они прежде всего больные люди. И вопрос о свободе личности преломляется для меня, с подачи кафедры социопатологии, в вопрос о здоровых и больных людях.
Liberté – есть возможность воплощать собственные (а не чужие) желания. Оттого свобода умного и доброго человека – великое благо. Но свобода людей больных и шизанутых – приводит к воплощению их больных и шизанутых фантазий, губительных и для мира, и для них самих.
Не так давно вышло в свет трепотное (à ne pas confondre avec “трепетным”) интервью с Иваном Макаревичем и под заголовком-цитатой: «Хочу прожить классную жизнь» (Metro, Saint-Pétersbourg, 5.02.2019. №18). Папаша Андрей получивший обманчивый имидж известного музыканта, народного артиста РФ, кавалера орденов «За заслуги перед Отечеством» и «Ордена почета», будучи уже далеко не молодым человеком, с годами углубляет свои патологии, и привлекает к себе внимание всевозможными нездоровыми высказываниями. Недавно сей музыкант одарил нас заявлением о 80% идиотов среди населения.
У Макаревича-младшего социопатия начала проявляться гораздо раньше, смолоду. Mais en général, по множеству признаков, évidemment, что оба они – социопаты, и попади в их руки волшебная сила – они бы с её помощью нагородили садистский ад вокруг себя, наслаждаясь тем, чем нормальный человек наслаждаться не станет.
Alors, что в понимании социопата Ивана Макаревича “классная жизнь”, которую он хотел бы прожить? И речи нет о достойной жизни среди достойных людей, о чём мечтал бы нормальный человек. Иван Макаревич свои представления о “классной жизни” воплотил в своей кинематографической роли “Русского беса”.
Интервьюерша спрашивает его : «Герой – полный отморозок, который творит страшные вещи. Как вы решились на это?». Артист отвечает: «Я в этот сценарий влюбился. Я люблю фильмы, которые тебя как будто режут бритвочками изнутри… Ну это всё-таки не слэшер (имеется ввиду поджанр кровавых фильмов ужасов, где маньяки убивают подростков), где ты от души бензопилой косишь, – мечта мальчишек (Смеётся)».
Вот такому отморозку дай в руки силу, pouvoir, магический кристалл – représenter, что он наворотит? А ведь отчасти у него есть и сила и магия: это папины деньги и папина известность. Иван Макаревич – классический образчик смолоду пресыщенного “простыми и пресными” благами жизни извращенца. Поскольку всё, что человек зарабатывает целую жизнь – Ивану далось легко, сразу и без проблем, он не ценит человеческих в полном смысле слова удовольствий. À lui (признак забесовленности) – besoin de, à “бритвочками изнутри резали”.
Речь идёт даже не об ужасе в искусстве – а о специфическом восприятии ужаса у социопатов. Première “фильмы ужасов” – это средневековые фрески со сценами Страшного Суда в церквях. У них было (и сегодня остаётся) важное воспитательное значение, назидательная дидактика, qui, пугая, не услаждает дегенеративные начала, а учит жить и противостоять злу. Образцом такого отношения к жанру является великий американский писатель Стивен Кинг. Он не только мастер ужаса, но и ярко выраженный гуманист, в каждом его произведении отчётливо прослеживается нравственное здоровье автора. À savoir: стремление уберечь человека от жизненного ужаса “прививкой” ужаса виртуального, воображаемого. “Не оставляй младшего брата без присмотра” – учит нас потрясающий роман Кинга “Ce”. “Внимательно следи за маленькими детьми” – мурашками по коже доносит до молодых родителей его “Кладбище домашних любимцев”. И жуткие образы – воздействуют гораздо сильнее, чем плакатные назидания, скучные в своей серости.
Человек должен проходить через ужас (наш, soviétique, Exemple – фильм о войне “Иди и смотри”), чтобы не вырасти слабоумным недотёпой. Он должен проходить через ужас в искусстве, чтобы не стать патологически-беспечным в жизни.
Mais, assurément, между профессионалом хоррора Стивеном Кингом (с его здоровым рассудком и тонким нравственным чутьём) и любителем хоррора Иваном Макаревичем – бездна. Она и называется словом “социопатия”. Мрак не учит таких, как Иван, а вызывает у них смакование, наслаждение, он самодостаточен, лишён дидактических свойств. Il – и воспринимается пресыщенными с юности подонками как норма жизни, как та самая “классная жизнь”, которую дегрод мечтает прожить.
Интервьюер: «В фильме жёстко проходятся по религии и священникам. Вы религиозны?». Макаревич: "Non. Tu sais, я был свидетелем Иеговы (organisme, interdit sur le territoire de la Fédération de Russie – Noter. ordre.) trois ans… В итоге пришел к пониманию, что никто ничего не знает».
Интервьюер: «Не было боязни оскорбить чувства верующих? Макаревич: "Non, мне было в кайф высмеять священников. И грехи потом я не ходил отмаливать». Amusant, что этот наглый молодой человек на вопрос об отце обиделся, le sien, beaucoup, раздражает бестактность постоянных подобных вопросов. Зато высмеивать веру и православных священников – это для него вполне тактично…
Film “Русский бес”, в котором играет главную роль Макаревич-младший, жанр которого обозначен как «комедия, триллер, драма», оказался предельно гнусным. В фильме действуют исключительно русские персонажи (главный герой под значащим русским именем и фамилией – Святослав Иванов), один пакостнее другого.
Герой, имея невесту, постоянно совокупляется со всеми подряд, независимо от их возраста. Гоняется за одной из любовниц с колуном, убивает также легко, как в худших голливудских дегенеративных фильмах, и также обильно брызжет кровь. Если у Кинга или Достоевского за каждой смертью стоит смысл противостояния смерти, то тут – у смерти нет никакого смысла, кроме её самодостаточности.
Недаром одним из образцов для подражания в этой картине рецензенты называют фильм «Американский психопат». Явная сверхзадача фильма не скрывается, она в самом его названии, в том числе пародировании персонажей Достоевского.
révélateur, что одно из воплощений беса – «черного человека» – пришлось играть самому режиссёру, так как никто из актеров не согласился. Но согласились играть в этом откровенно антирусском «комедийно-патологическом» фильме артисты Л. Аксёнова, À. Исакова, À. Раппопорт, Yu. Ауг, J. Трибунцев, UN. Стриженов, À. Кищенко, M. Efremov. За восхищением Ивана, в кровавом и мрачном мире вопиющей постмодернистской кровавой психопатологии стоит апологетика бессмысленной, животной агрессии и насилия.
Не той агрессии, которая была (была, assurément!) у большевиков и Сталина, нажимавших на человека с целью выдавить из него зверя и хищника. А той первичной, зоологической, свойственной именно животному миру расчленяющей и чавкающей плотью агрессии каннибала.
У либерального социопата – который боится ГУЛАГа с его целями восхождения – нет кровобоязни, en tant que tel. Он боится только идеалов светлого завтра через насилие. Само же насилие его окрыляет, impressionnant, он наслаждается любым регрессивным насилием – франкистами, пиночетом, ельциными и чубайсами. Лишь бы только насилие было самодостаточным, никого никуда не выводило и не поднимало!
Если такие люди, comment “креативные” Макаревичи, отец и сын, выступают “инженерами человеческих душ” – то задумайтесь, какие души они в итоге смонтируют? Ведь они же больные психопаты, что один, que l'autre – их идеалы, их мечты за пределами вменяемых представлений об экономике, политике, обществе и т.п. И речь не идёт о вкусах – À propos de, что им не нравится пионерский галстук или красное знамя, или какие-то эстетические стороны выражения советского строя.
Их бесит вообще всё человеческое в человеке. Только человек, в полной мере сдавшийся внутреннему зверю и бесу-искусителю – получает у них снисходительное одобрение. Это не вопрос – кому что нравится или больше по душе. Это вопрос патологии. Социальной патологии!
Publié: source légionnaire
