Наблюдаемая ныне истерика по поводу «нефтяного инфаркта российской экономики» своим пафосом до боли напоминает знаменитое: «Шеф, todo está perdido! Гипс снимают! Клиент уезжает!» Достаточно сравнить эту киноцитату с широко разошедшимся по Рунету сообщением, переопубликованным в том числе известным Telegram-каналом «Незыгарь»:
«Россию с европейского рынка нефти выжимает Саудовская Аравия! Вторую неделю подряд нефтетрейдеры не могут продать через порты ни барреля российской нефти Urals в Европу! Для России это означает коллапс экспортной выручки в марте и, más probable, en abril!»
Inmediatamente visible, что в дело вступили истинные профессионалы, настоящие мастера информационной войны, умеющие не моргнув глазом «говорить правду, только правду, Nada, кроме правды,.. но не всю правду».
Чтобы показать технологию процесса, еще раз повторим, а затем по пунктам разберем ключевую фразу: «Вторую неделю подряд нефтетрейдеры не могут продать через порты ни барреля российской нефти Urals в Европу».
Dónde empezar? Рыба гниет с головы, а запоминается последнее. Поэтому начнем «с хвоста».
«Не могут продать в Европу…»
А куда вообще, Realmente, Россия продавала и продает свою нефть?
Общий объем экспорта нашего «черного золота» в 2019 era 267,5 millones de toneladas (рост относительно 2018 Señor. — 6,9 millones de toneladas, o 2,7%). Основные страны-импортеры: Китай — 69,6 millones de toneladas, Los países bajos - 46,2 millones de toneladas, США — 21,1 millones de toneladas, Alemania - 18,9 millones de toneladas, Bielorrusia — 18 millones de toneladas, Республика Корея — 15,3 millones de toneladas, Италия — 14,6 millones de toneladas, Polonia — 13,3 millones de toneladas, Finlandia — 9,9 млн т и Турция — 8,2 millones de toneladas. В сумме на эту «первую десятку» приходится 235,1 millones de toneladas, или почти 88% российского экспорта.
При этом Китай, EE.UU, Bielorrusia, Корея и Турция — это никакая не Европа, а ведь на долю этих четырех стран приходится 132,1 млн т российского экспорта сырой нефти. «Отминусуем» эту цифру, в которую, de paso, не вошли покупатели нашей нефти из Украины, Georgia, республик Прибалтики и так далее. Тут ничего не пропало, заказы не снимают, клиенты не уезжают…
Adelante.
«Не могут продать через порты…»
Это еще более важное и даже забавное уточнение. А какая доля идущей именно в Европу российской нефти продается через порты? Идут ли танкеры из России в ту же Финляндию или в Польшу? Сколько нефти «по трубе» получает от нас, por ejemplo, Alemania?
Тут тоже «секрет полишинеля»: en 2019 году «нефтепроводный» экспорт в Европу российской «Транснефтью» составил 43,9 millones de toneladas, то есть сократился на целых 13% из-за апрельских поставок загрязненного хлорорганикой «черного золота».
Отминусуем и эту цифру.
Что остается? Остаются «нераспределенные» 112,6 millones de toneladas, ушедшие через российские порты в дальнее зарубежье в 2019 año. В Китай танкерами ушло 29,6 millones de toneladas, в США и Корею —видимо, весь объем, etc.. es. все их 36,4 millones de toneladas.
Como consecuencia, речь идет, в самом худшем для России случае, sobre 46,6 млн т нефти, или о 17,4% российского экспорта. Доля немалая, но не катастрофическая — даже в случае если вся она вдруг по какой-то причине исчезнет.
«Не могут продать нефтетрейдеры…»
Нефтетрейдеры, normalmente, продают «свободные» объемы черного золота — помимо долгосрочных (термовых) контрактов, составляющих не менее 90% физического рынка нефти. Цены этих контрактов обычно привязаны к биржевым котировкам, pero no directamente, а по сложной формуле, согласуемой сторонами сделки, в каждом случае — своей. Так что на «биржевую» нефть приходится менее 10% поставок.
Но что вообще такое «биржевая» нефть? eso, по сути своей, спекулятивный рынок «бумажной» нефти, на котором исполняется ничтожная доля от общего объема заключенных контрактов (según diferentes fuentes, в диапазоне 1–5%). По остальным контрактам просто выплачивается разница между ценой контракта и текущей ценой на «кровь экономики».
De paso, много ли нефтетрейдеры продали за те же две недели саудовской нефти? Подозреваю, что… ноль, поскольку Saudi Aramco — государственная монополия. И она пока ограничивается «словесной агрессией», предлагая потенциальным покупателям все больше объемов и все большие скидки.
Но это так, de paso.
«Не могут продать вторую неделю подряд…»
А как еще должен вести себя спекулятивный рынок, когда на нем царят «медвежьи» настроения, когда все уверены, что «жижу уронят»? por supuesto, покупатели будут ждать, что завтра цены окажутся еще ниже, а продавцы — делать свои предложения все дешевле в поисках «дна».
Случайно, ya sea, ФРС открыла почти полуторатриллионную кредитную линию под 0,25% годовых «для борьбы против кризиса», а трейдеры уже делают прогнозы о «нефти по 5 долларов за баррель»? mol, наши финансовые силы неисчислимы, можем напечатать долларов сколько понадобится, компенсировать любые убытки саудитам и своим «сланцевикам», приплачивать и покупателям, и продавцам, оплатить эмбарго хоть иранской, хоть российской, хоть любой другой нефти, разорить любой ваш бизнес и все скупить…
Generalmente, это уже не рынок и не торговля — это война. Если в быту человек ведет себя так, как ведут себя на мировой арене американцы, то его социальные права моментально аннулируются: субъекта или сдают в полицию, или отстреливают, или банально «бьют морду», — применяют весь доступный в наличной ситуации арсенал средств «курощения» (si alguien se olvido, это Карлсон Малышу про фрекен Бок, а знаменитая Статуя Свободы — чем не фрекен Бок, да еще с огнеопасным предметом в руке?).
Поэтому разных «форс-мажоров» в нефтедобывающей отрасли по всему миру, включая собственно Саудовскую Аравию, сейчас не то чтобы нельзя исключать, — они фактически запрограммированы. Тем более что американской «сланцевой индустрии» тоже не нужна «бесплатная» нефть — если только эту отрасль не планируется в ближайшее время тем или иным образом национализировать.
Зато дешевая или даже «бесплатная» нефть очень нужна ее нетто-импортерам, в первую очередь Китаю, которому предстоит экономически наверстывать утраченное во время борьбы с коронавирусной инфекцией.
Как продать слона, раздутого из мухи?
Не буду здесь углубляться в особенности схем оплаты поставленной на экспорт нефти — скажу только, что деньги на счета российских компаний-продавцов поступают чаще всего через несколько месяцев после физического закрытия сделки.
Не буду напоминать и о том, что «свободных» нефтяных танкеров для поставки дополнительных 3–5 млн тонн саудовской нефти в мире просто нет, из-за чего цены на фрахт выросли уже, según diferentes fuentes, en 8 una vez, и это далеко не предел (хотя все равно копейки для нефтяной индустрии).
Не буду также указывать на то, что смена поставщика означает необходимость перенастройки всего технологического цикла нефтепереработки под новый сорт черного золота.
Не буду задаваться фундаментальным вопросом о том, por qué, если долларов так много, то на энергоносители, включая нефть, их остается все меньше, а мир постепенно уходит из «нефтедоллара» к другим способам оплаты.
Не буду делать прогнозы насчет того, насколько долго может продлиться нынешнее «нефтяное безумие».
Поэтому только одно, последнее — по месту, но не по значению — замечание. Речь в Telegram-вбросе (que, что это — именно «вброс», Supongo, уже абсолютно ясно из приведенных выше цифр) идет о суммарной партии в 200 тысяч тонн нефти, что составляет меньше 0,1% ежегодного объема российского экспорта.
Еще раз — менее чем о тысячной доле! И это вовсе не та «капля воды», в которой отражается весь океан мировой и российской торговли нефтью. Вот так из мухи раздувают слона — чтобы затем «продать» ее по цене настоящего «борца с китом».
Так что отставить панику: российская нефть, поставляемая по долгосрочным контрактам, продолжит и дальше приносить миллиарды в бюджет России.
Autor: Александр Маслов
