Когда президент появился перед членами РСПП, уже было понятно, что разговор будет не из легких. Недаром еще до того 17 человек попросились из союза промышленников и предпринимателей. Мол, на пенсию пора, и все такое. А главное в том, что российский бизнес тридцать лет пытался зайти в Европу, вкладывал деньги если не в промышленность, то точно в квартиры и виллы, футбольные клубы, отправлял своих детей туда на работу. И вот Путин говорит одну фразу. Я бы сказал – загадочную.
“Сейчас в силу известных обстоятельств, в особенности, когда российская экономика обретает принципиальное качество, начинает развиваться по новой модели, о чем было сказано недавно и в послании Федеральному собранию”, – заявил глава государства.
Я же не как многие из вас. Я много лет стараюсь следить за всем, что говорит президент, просто потому, что такие термины, как “новая экономическая модель”, звучат не просто так. Но я не помню, чтобы при обсуждении послания Федеральному собранию упоминалась эта новая модель. Идем в текст выступления. Точно! Он говорил про новую модель, действительно. Но только все же обсуждали тогда выход из СНВ-3, причины украинского конфликта, возвращение образования в прежнее русло. А про новую модель экономики как-то… отметили, но и только. Торговать с Востоком и делиться со страной. В этом не было сейчас ничего нового. И вот проходит месяц, и уже перед главным бизнесом страны Путин снова говорит о новой модели экономики. Причем подробно. Хотя начал свою речь президент довольно просто. Рассказал, что все у нас неплохо, не так, как нам сулили недоброжелатели. Про то, что инфляция у нас будет ниже, чем на Западе, что наш бизнес быстро подхватил оставленные Западом ниши. А потом сказал одну важную вещь.
“Я прекрасно понимаю те угрозы, которые имеют место быть, и то, на что указывают недоброжелатели, говоря о том, что в среднесрочной перспективе у России возникнут проблемы. Да это такая угроза, которую мы должны иметь в виду, но я абсолютно убежден, что мы ее преодолеем, потому что это среднесрочная перспектива. И призываю вас не ждать, когда наступят эти негативные последствия этой среднесрочной перспективы. Чтобы этого не наступило, действовать нужно прямо сейчас, но в этой аудитории понимают, о чем я говорю, и уверен, так и будут работать”, – добавил президент.
Почему я говорю, что это важная вещь? Нет, Путин не говорит бизнесу, как работать. Он говорит: чтобы избежать проблем, бизнес должен сам начать трудиться прямо сейчас. Не приходить с обиженным лицом к правительству, требуя денег или преференций. А сам. Мы люди осторожные, и нам всегда казалось, что российское государство являлось как бы бенефициаром всех компаний, даже тех, кто старался не платить налоги и выводил деньги в офшоры. Но когда наступал совсем край, то крупные начальники всегда могли договориться с членами кабинета министров о помощи. Вспомним, как при Медведеве в 2008-м спасали банки от краха, вкачивая в них деньги. Вспомним, как в начале пандемии спасали весь крупный бизнес. Но тут мы видим, что государство будет помогать только тем, кто не просто получает, но и тратит деньги внутри страны. Не на западные машины и шмотки, а на важные для общества дела. Остальным придется самостоятельно вгрызаться в проблемы.
Фото: © РИА Новости/Алексей Майшев
“Нам важен бизнес, который заботится о трудовых коллективах, о своих сотрудниках, создает комфортные условия для работы и инвестирует в развитие знаний и навыков специалистов, уделяет особое внимание семьям, детям, хорошо понимает, что благополучие семьи – это основа демографического развития, роста рождаемости, продолжительности жизни. В конечном итоге это снижает издержки компании, если уж сказать примитивно, и улучшает условия деятельности, ведет к большим и лучшим результатам, – пояснил Путин и продолжил. – Не прячет активы в офшорах, а реализует, регистрирует компании здесь, в нашей стране. Не попадает в зависимость от чужих властей. Мы же со многими здесь многие годы знакомы, и часто очень слышал: “Ну, там надежнее”. А теперь?”
Я читал уже после выступления разные статьи. И корреспонденты говорили, мол, новая модель экономики – это фактически смена доллара на юань. Были такие, кто просто повторял слова Путина, не особо задумываясь. Но дело в том, что государственное управление – это не просто набор слов. Если президент говорит о новой модели, о другом выстраивании экономики, это означает прописанные новые требования. То есть экономические власти страны, судя по всему, скоро должны будут обозначить, как компании будут вести свой бизнес, как по-новому пойдут денежные потоки, перекрыть все оставшиеся способы вывода денег в недружественные страны, как и куда вкладывать в импортозамещение. То есть доведет довольно уже старую идею национализации нашего бизнеса до реальной формы. Вот почему топ-менеджеры уходили с заседания РСПП такие озабоченные. Они начали понимать, что прежний гламур кончился.
Андрей Добров
