Автор Telegram-канала «Lu Man: Взгляд на Восток» рассказывает о протестах в Индонезии, вызванных глубоким расколом общества на прогрессистов и консерваторов-мусульман, попытке правящих кругов вернуть светскую идеологию и переписать Конституцию, и как в этой ситуации победителями могут оказаться военные, которые использовали борьбу с COVID-19 для укрепления своих позиций.
В 2019 году по Индонезии прокатились две волны общественного протеста, вылившиеся в погромы и убийства. Первая была связана с недовольством консервативной части индонезийского общества результатами прошедших в апреле президентских выборов, на которых их кандидат Прабово Субианто уступил более либерально настроенному Джоко Видодо, известному как Джокови. Вторая волна спустя несколько месяцев была реакцией уже продемократической молодежи на попытку властей законодательно ужесточить моральные нормы в угоду клерикальным лидерам, которые весной помогли Джокови одержать победу.
Самая большая мусульманская страна мира оказалась расколота на две примерно равные группы: одна считает, что единство нации обеспечивают политические принципы, утверждаемые людьми разных религий и культур; для другой же единство заключается в исключительной приверженности большинства одной этнорелигиозной идее.
Государственная политика последних двадцати лет была направлена на демократизацию индонезийского общества после десятилетий диктатуры Сухарто, но параллельно развивались и крепли консервативные исламские учения и структуры, которые вскоре заявили о политических амбициях.
Выборы и поддержка мусульман
Впервые противоречие между консервативными и прогрессистскими кругами открыто обозначилось в 2016 году во время предвыборной кампании за пост губернатора Джакарты, который в тот момент занимал Басуки Чахая Пурнама, известный как Ахок, христианин китайского происхождения и ставленник президента Джокови. На одном из выступлений Ахок процитировал Коран, что вызвало гнев некоторых священнослужителей и мусульманских лидеров, которые обвиняли его в оскорблении ислама. Многотысячные митинги мусульман, в которых ключевую роль сыграл «Фронт защитников ислама», привели к поражению Басуки на выборах и последующему осуждению на два года тюрьмы за святотатство.
Учитывая печальный опыт губернатора Джакарты, при подготовке к президентским выборам 2019 года Джоко Видодо предпринял упреждающие шаги, чтобы исключить разыгрывание против него так называемой «исламской карты», и выбрал в качестве напарника Мааруфа Амина, лидера исламской общественной организации «Нахдлатул Улама» (NU) и председателя «Совета улемов Индонезии» (MUI), который в результате получил должность вице-президента.
Созданная в 1926 году «Нахдлатул Улама» является крупнейшей исламской организацией в мире — в одной только Индонезии насчитывается более 50 миллионов последователей, известных как «граждане НУ» или нахдлиины. НУ представляет традиционную школу и направлена на защиту религиозных практик от модернизма и реформизма. Ее конкурентом считается «Мухаммадия», вторая по величине исламская организация в стране, модернистской направленности. Изначально «Нахдлатул Улама» была чисто общественной структурой, занимающейся социальными вопросами, но вскоре занялась политикой, в том числе как одна из ведущих партий.
Поздравляем Пака Джокови и К.Х.. В связи с его инаугурацией Маруф Амин был переизбран президентом Республики Индонезия во второй раз..
Мы надеемся, что вы останетесь заслуживающими доверия и всегда будете прислушиваться к чаяниям людей. ???????? pic.twitter.com/rVi41YGnAd— Hoya (@dewahoya) October 20, 2019
Религиозные лидеры (улемы) играли важную роль в продвижении нахдлиинов, которые становились частью национальной элиты. Патронажные сети укрепили политическую поддержку НУ, что позволило её лидеру Абдуррахману Вахиду в 1999 году стать президентом Индонезии, хотя он никогда и не играли ключевой роли в политике страны. Сейчас интересы «Нахдлатул Улама» в парламенте представляет ее Партия национального пробуждения (PKB), которая занимая в среднем около 50 мест неизменно входит во все правящие коалиции.
В качестве «платы» за решающий вклад в победу на президентских выборах 2019 года Мааруфа Амина, который представляет консервативное крыло НУ, действующие власти поспешили выдвинуть на рассмотрение ряд крайне спорных законопроектов, включая обновленный Уголовный кодекс, который предусматривал, в частности, криминализацию супружеской измены и внебрачного секса по обоюдному согласию, тюремное заключение за аборты, уголовную ответственность за гомосексуализм, а также ужесточение наказания за богохульство. Всё это вызвало волну протестов демократически настроенной молодежи по всей стране, которые переросли в погромы и беспорядки, как и митинги консервативных мусульман несколькими месяцами ранее.
Дерадиклизация госаппарата
Поспешность и непродуманность столь кардинальных перемен стала вскоре понятна — поправки в законодательство хотели внести до инаугурации Джоко Видидо и представления в октябре нового кабинета, структура которого показала, что «Нахдлатул Улама» получила гораздо меньше влияния, чем ожидалось, утратив контроль даже за «своим» министерством по делам религий, которое возглавил бывший генерал Фахрул Рази. Министерство отвечает не только за политику религиозного образования, но и за распределение средств на исламские школы-интернаты, в основном находящиеся в ведении НУ. Мохаммад Махфуд, получивший должность министра-координатора по вопросам политики, права и безопасности, является представителем более умеренной фракции «Нахдлатул Улама». К тому же советниками президента стали члены конкурирующей «Мухаммадии».
“Легализация халяльного вымогательства со стороны FACHRUL RAZI”
Я не знаю, какую миссию выполняет MENAG FACHRUL RAZI, Что ясно, так это запах халяль-сертификации в действующем сводном законе, явная попытка породить вирус произвола исламского ORMAS в принятии мер в будущем.. https://t.co/aOISc8iJcB— ???????????????????????????????? the Great???? (@Great_Pujangga) February 19, 2020
Ограничение исламским кругам доступа к властным ресурсам объясняется развернувшейся после выборов борьбой с радикализмом в госучреждениях, в рамках которой правительство ввело более строгие проверки биографических данных и новый психологический тест для оценки политических убеждений чиновников, особенно тех, кто рассчитывает на повышение. Соответствующие инспекции прошли в крупнейших министерствах и некоторых госпредприятиях, а также в двух государственных медиакомпаниях.
По данным опроса, проведенного в 2017 году исследовательским центром Alvara, каждый пятый госслужащий и 10% работников госпредприятий не согласны с нынешней светской идеологией Панчасилы и склоняются к идеям построения в Индонезии исламского теократического государства.
В ноябре 2019 года был издан указ, согласно которому государственным служащим запрещается выражать в социальных сетях мнения как в устной, так и в письменной форме, в которых содержатся ненавистнические высказывания в отношении правительства, государственной идеологии Панчасилы, Конституции и национального девиза «Единство во многообразии», в том числе делиться, «лайкать» и комментировать посты с подобным содержанием, а также участвовать или присутствовать на мероприятиях, где возможны такого рода высказывания.
Проникновение консервативных мусульман на руководящие должности стало прямым следствием включения активных исламских деятелей в государственную элиту, что на определенном этапе позволяло держать их под контролем, одновременно поощряя конкуренцию между различными мусульманскими организациями и их фракциями. Вместе с тем, такой подход приводил к созданию альянсов между высокопоставленными политическими деятелями и клерикалами, как на национальном, так и на местном уровне. Особенно в этом преуспели достаточно консервативные группы, выстроившие в итоге связи с политиками, госслужащими и сотрудниками служб безопасности.
я, треугольный логотип FPI. Иллюминаты! ХА-ХА х)) #Бекандакой #NotAllSegitigaIluminati pic.twitter.com/xwDU01Md
— Irvina Lioni (@irvinalioni) September 11, 2012
Например крайне консервативный «Фронт защитников ислама» (FPI), который принимал самое активное участие в массовых митингах против Ахока в 2016 году и протестах в мае 2019 года, занимается созданием патронажных сетей с высокопоставленными чиновниками с момента своего основания в начале 2000-х годов. Бывший главнокомандующий армии Индонезии, министр обороны, а затем министра-координатор по вопросам политики, права и безопасности Виранто и начальник полиции Джакарты генерал Нугрохо Джаюсман считались главными покровителями организации в первые годы ее существования. Контакты среди руководства армии и полиции, как считается, позволили избежать преследования ее лидеру, политическому деятелю арабского происхождения из числа суфийских мусульман-суннитов, Мухаммаду Ризику Шихабу, известному как Хабиб Ризик, который в настоящее время проживает в Эр-Рияде, Саудовская Аравия, так как в Индонезии на него заведено несколько дел.
Верховный жрец ФПИ, Хабиб Ризиек Шихаб,предлагает всему индонезийскому народу отклонить законопроект Pancasila Ideology Direction. Он рассмотрел проект постановления о понижении степени панчашилы..
????Возможно ли, что это единственное, из-за чего IBHRS «не может вернуться домой»??! https://t.co/sJ65iZ7PMH— M.Margani (@MMargani5) June 13, 2020
Возрождение Панчасилы
Для сдерживания исламизации общества, правительство начало возрождать государственную идеологию Панчасилы, сформулированную в 1945 году первым президентом страны Сукарно в попытке примерить светских националистов и сторонников создания исламского государства1, но затем превратившуюся в антикоммунистическую доктрину. За последние два десятилетия Панчасла, которую многие воспринимали как наследие диктатуры Сухарто, фактически утратила ведущие позиции в обществе в результате чего возник идеологический вакуум, который стали заполнять различные исламские концепции и течения.
Сейчас на рассмотрении находится законопроект о руководящих принципах идеологии Панчасилы (RUU HIP), который направлен на укрепление позиций Агентства по развитию идеологии Панчаслы (BPIP), созданного ещё во времена первого президентского срока Джоко Видодо.
С резкой критикой действий правительства уже выступили все крупные исламские общественные организации, включая влиятельный «Совет улемов Индонезии», куда входят «Мухаммадия» и «Нахдлатул Улама», а также «Фронт защитников ислама», которые считают, что принятие законопроекта осуществляется тайно, без каких-либо публичных дебатов, когда внимание общественности отвлечено борьбой с коронавирусом. Мусульманские круги заявляют, что готовы организовать акции протеста более масштабные, чем в 2016 году против Ахока. В июне первые демонстрации прошли в некоторых городах Индонезии, включая Джакарту, Соло (Суракарта) и Джокьякарту.
Стоит отметить, что Агентство по развитию идеологии Панчасилы возглавляет одна из самых влиятельных фигур в индонезийской политике, Мегавати Сукарнопутри, дочь основоположника современной Индонезии Сукарно. По некоторым данным, именно она обратила внимание на молодого и перспективного губернатора города Соло Джоко Видодо, который затем стал президентом страны. Мегавати также сыграла ключевую роль в примирении Джоко Видодо и Прабово Субианто летом 2019 года и способствовала назначению последнего министром обороны в новый кабинет Джокови.
Экспертный совет ICMI: Полиция должна немедленно обработать Мегавати Сукарнопутри https://t.co/0RkkzslKDy pic.twitter.com/L0LXJ4wzIs
— Pribumi Nusantara (@TPK_RI) November 29, 2017
Следующие выборы и поправки в Конституцию
Среди различных мусульманских групп продолжает расти недовольство политикой властей и собственными лидерами. Набирают популярность молодые исламские активисты с более консервативными взглядами, получившие образование на Ближнем Востоке, часть из которых примыкает к «Фронту защитников ислама».
Ситуацию сдерживает разобщенность внутри и между исламскими группами и пока ещё грамотная игра на их противоречиях правящим классом, но, как показали последние президентские выборы, часть элиты, осознавая растущую силу и влияние мусульманских кругов, все чаще готова идти на ситуативные альянсы с консерваторами, чтобы заручиться их поддержкой и привлечь больше сторонников.
Одним из тех, кто с высокой вероятностью воспользуется исламскими структурами в своих политических интересах является Анис Рашид Басведан, который благодаря им уже получил пост губернатора Джакарты в 2017 году и не скрывает своих амбиций на президентское кресло в 2024 году. При этом уже сейчас Анис противопоставляет себя Джоко Видодо, например, принимая решения по борьбе с COVID-19 в столичном регионе, которые идут вразрез с мерами центрального правительства.
Сообщение для студентов от г-на. Анис Басведан: Мистер. Анис Басведан : Рад за вас, кто… http://t.co/Gw37v4udx3 pic.twitter.com/mIjCMEWdYm
— PENGEEN dot COM (@PengeenDotCom) July 9, 2015
Между тем, сильна поляризация общества, которая в 2019 году вылилась в демонстрации и погромы, устроенные обеими сторонами, поставила вопрос о внесении поправок в Конституцию, что может положить конец практике избрания президента непосредственно народом.
Совет народных представителей разработал план по внесению поправок в основной закон, чтобы частично восстановить полномочия Народного консультативного конгресса, который до 2002 года избирал президента. Предлагаемые изменения пока не столь радикальны, но тем не менее позволят существенно ограничить власть первого лица. В дальнейшем не исключен вариант отказа от прямых выборов, которые, по мнению значительной части политической элиты, принесли больше неудобств, чем выгод и вызвали широкие разногласия среди индонезийцев.
Главный инициатор внесения поправок в Конституцию — крупнейшая правящая Демократическая партия Индонезии (борющаяся) (PDI-P), которую возглавляет уже упомянутая Мегавати Сукарнопутри. В августе прошлого года на съезде партии ей было поручено вернуть систему, при которой президент страны будет отвечать перед Народным консультативным конгрессом.
Отказ от прямых выборов президента позволит различным правящим группам решать, кто станет следующим лидером, заключая закулисные сделки и не вынося свои противоречия на улицы, но отсечет основную часть населения страны от непосредственного участия в избирательном процессе.
Военные и COVID-19
Отношение государства к исламским организациям, усиление идеологии Панчасилы, а также попытки внести поправки в Конституцию заставляют многих наблюдателей все чаще проводить некоторые параллели с периодом правления генерала Сухарто (1965—1998 гг.), характерной особенностью которого была доктрина «двойной функции» (dwifungsi), позволяющая вооруженным силам совмещать общественно-политические и собственно военные обязанности.
Расширение полномочий военных началось ещё при прошлом президенте Сусило Бамбанге Юдойоно, который позволил назначать действующих офицеров в 10 гражданских агентств и министерств, в попытке таким образом решить проблему их трудоустройства. В настоящее время у примерно 150 генералов и 500 полковников по-прежнему нет работы, соответствующей их званию и квалификации. Джокови создал личную сеть доверенных офицеров, которые работали с ним с самого начала его политической карьеры и привлекались к управлению страной.
Но наиболее заметное усиление военных пришлось на борьбу с коронавирусом.
Хотя армия в целом не была полностью мобилизована для реализации гражданской политики, но на общенациональном уровне около двух десятков отставных и действующих военных занимают ключевые правительственные должности, часть из которых имеет прямое отношение к принятию решений по противодействию эпидемии. В частности, генералами в отставке являются министр здравоохранения, министр обороны, министр-координатор по морским делам и инвестициям, министр по делам религий, глава Администрации президента и председатель Президентского консультативного совета. Дополнительно в министерстве здравоохранения должности занимают как минимум три отставных генерала и один действующий полковник.
Национальную целевую группу по реагированию на COVID-19, координирующую общегосударственные усилия по смягчению пандемии, возглавил бывший командующий спецназом армии генерал-лейтенант Дони Монардо. В состав исполнительного совета целевой группы также входят два старших генерала.
Начальник БНПБ генерал-лейтенант ТНИ. Дони Монардо сегодня выглядит по-другому, надев PDH, Это код для людей, которые попытаются играть в мутной воде во время этого Covid-19..? pic.twitter.com/RmOjOwgq0r
— Lucky HS ???????? (@Lucky_HS) April 27, 2020
Тем временем сотни офицеров назначены заместителями начальников местных целевых групп, созданных по всей Индонезии. При этом почти 85% из них являются старшими офицерами и занимают должности командиров военных округов. Таким образом, территориальная структура армии (наряду с полицейскими подразделениями и командирами) обеспечивает основную систему поддержки местных органов власти.
Пока армия лишь помогает правительству осуществлять выбранную политику, но не определяет ее самостоятельно. Неясно, однако, как долго будет продолжаться такая частичная милитаризация страны. Если усилия властей по смягчению последствий пандемии окажутся недостаточными, а также в случае возникновения серьезной экономической нестабильности или внутриполитического конфликта между прогрессистами и консервативно настроенными мусульманами, военные, скорее всего, получат основания взять на себя больше ответственности под одобрительные призывы значительной части индонезийского общества.
1 Организация запрещена на территории РФ.
Автор: Редакция Telegram-канала «Lu Man: Взгляд на Восток»
