Потери российских граждан от действия режима контрсанкций не надо преувеличивать, не говоря уже о том, что это чрезвычайно сложный процесс – считает профессор, доктор экономических наук Леонид Холод.
Режим контрсанкций многократно влияет на российскую экономику
Дело в том, что совместное исследование экономистов РАНХиГС и ЦЭФИР показало, что из-за введенного правительством РФ летом 2014 года режима контрсанкций российские потребители каждый год теряют 445 млрд рублей в ценах 2013 года. На это накладывается и то обстоятельство, что политика импортозамещения достигла однозначного успеха только в производстве помидоров, свинины и птицы.
Кроме того, эксперты отметили, что сумма потерь граждан на 84 процента была перераспределена в пользу российских производителей, на 3 процента – в пользу альтернативных импортеров, а вот оставшиеся 13 процентов стали чистыми потерями.
В целом, это свидетельствует о том, что данные средства пошли в российскую экономику.
Напомним, что российские контрсанкции стали ответом на секторальные санкции ЕС, на которые Брюссель пошел в июле 2014 года. Естественно, это принесло определенные потери для потребителей в России, но в остальном благотворно сказалось на российской экономике.
«Любые торговые барьеры всегда идут во вред рынку и всегда идут в ущерб поставщикам и потребителями в зависимости того, чему именно государство мешает перетекать через границу. Таким будет результат любого абстрактного рассуждения», – констатирует Холод.
Как замечает эксперт, здесь нельзя игнорировать тот факт, что режим контрсанкций был обусловлен политическими и общегосударственными интересам и являлся ответом на секторальные санкции, которые был введены в отношении России странами Евросоюза.
Соответственно, нельзя оценивать этот феномен только на основании экономической целесообразности, не говоря уже о том, что любая такая оценка предсказуема и принесет только негативный результат, ведь это естественное следствие любых торговых ограничений.
«Последствия для экономики от всего этого весьма ощутимы, а так никто не скрывал, что перекрытие части импортных потоков вызовет повышение цен, поскольку, во-первых, здесь нужно время, а, во-вторых, изменяются условия конкуренции. Например, если мы получали сухое молоко или мясо из близлежащих государств, то когда импортный поток изменился, мы стали получать товары от более дальних поставщиков, – заключает Холод.
В результате, здесь задействована логистика, поскольку если мы прекращаем поставки из одних стран в пользу других, то это автоматически несет с собой определенные издержки, и этот процесс может быть сглажен только успехами от импортозамещения.
«В этом отсчете РАНХиГС как раз и было сказано, что в некоторых наших отраслях быстро произошло эффективное импортозамещение, и здесь особых переплат нет. Это птицеводство, свиноводство, а также тепличные культуры», – резюмирует Холод.
Вместе с тем, есть такие отрасли, как молочное производство и крупный рогатый скот. Здесь оказалось мало ввести контрсанкции и заявить о проведении политики импортозамещения, поскольку тут имеются системные проблемы и для достижения результата нужно многое сделать.
«Это сложная отрасль, причем с очень большим инвестиционным циклом. Все это требует много денег и включает в себя большое количество тонкостей, поэтому здесь нужно реализовать комплекс мер. Что касается рыбы, то у нас объективно условия производства для выращивания морской красной рыбы сложнее, и у нас не очень-то и развиты такие культуры», – констатирует Холод.
А так, как полагает Леонид Иванович, любые ограничения в международной торговле бьют, как по одной стороне отмененных сделок, так и по другой. Соответственно, все это логичные издержки решений 2014 года, причем практика показывает, что Россия с этим справляется.
Ситуация по сравнению с 2013 годом сильно изменилась
Другой вопрос, что очень сложно оценивать ситуацию 2019 года «в ценах» 2013, когда было другое положение дел, как в российской экономике, так и в остальном мире. Сегодня подобные оценки не работают и есть сомнения, что старые торговые связи восстановятся в случае отмены, как режима санкций, так и режима контрсанкций. Ведь сегодня сложилась принципиально другая ситуация в российской экономике.
Впрочем, это гипотетический вариант, поскольку такое событие может произойти только в случае масштабных геополитических изменений, но и без такой проверки понятно, что российская экономика приспособилась к новым условиям и не заинтересована в прежнем импорте из Евросоюза.
«Резко вряд ли что-то здесь изменится даже в случае отмены ограничений. Ведь те товарные потоки, которые были ориентированы на Россию в европейских государствах, также переориентировались, и у них есть свои новые покупатели», – заключает Холод.
Открытие российского рынка поставит для европейцев задачу создания новых условий торговли с Россией, включая и новые производства, а это будет сделано только в том случае, если это им будет выгодно, ведь емкость российского рынка сейчас ниже, чем в 2013 году.
«Это далеко не быстрый момент. Еще не надо забывать про платежеспособный спрос, хотя если брать товары, которые просто не производятся в России – например, персики и груши, то они оплачиваются, несмотря на перевозку из Аргентины», – резюмирует Холод.
И европейцы здесь будут подешевле, и то же самое касается молочных продуктов, поэтому перспективы у европейцев в России есть, но их потенциальный рынок намного меньше того, что было у Евросоюза на момент введения контрсанкций.
Дмитрий Сикорский
