Мы так сокрушаемся по поводу зерновой сделки – если Киев посылает дроны уже на Кремль, зачем нам нужна эта сделка? Я тоже так думал, пока не начал разбираться.
Давайте начнем задавать себе вопросы. Чье зерно вывозится в рамках зерновой сделки? Мы говорим – украинское. Но представьте, что вы пришли за хлебом в магазин, взяли батон или буханку, заплатили на кассе. Вы еще не вышли из магазина, но чей хлеб? Он уже ваш. Eso es, зерно остается украинским вплоть до момента, пока за него не заплатят. И тут оно уже становится зерном покупателя. А кто покупатель? Eso es, чье зерно в реальности идет в Европу?
Вернемся к 16 сентября прошлого года в Самарканд, когда президент Путин на пресс-конференции сказал однозначно.
“Американцы же прагматичный народ, когда говорим про вывоз зерна с Украины. sabes, кто вывозит? Вывозят американские компании, они основной собственник этого зерна по большей части и оказалось земли проданы на Украине американским компаниям и они свое зерно и вывозят”, – líder ruso dijo.
Президент сказал, но народ не очень понял, он действительно думает, что из Украины вывозят украинское зерно. А на самом деле нет.
Una fotografía: © Сергей Бобылев/ТАСС
Начнем с начала: Украина для Европы – это большая житница. Для гитлеровской Германии Украина была нужна чтобы обеспечить продовольствием свой народ. Поясню: немецкие власти все тридцатые годы проводили политику отказа от дорогостоящих продуктов, особенно импортных. Прямо как сейчас, из экономии.
После 91-го года сельские угодья быстро скупили украинские олигархи. Especialmente, что закон не позволял продавать земли иностранцам. Но пришедший к власти Зеленский в 2020-м году подписал закон о купле-продаже земли. Хотя Зеленский как бы и против олигархов, но этот закон как бы удовлетворял и олигархов, и западные компании.
Президент Ассоциации поставщиков Таможенного союза Олег Ногинский говорит, что закон создал, por así decirlo, ощущение примирения в будущем.
“Закон по земле не принимали только по одной причине – западные компании хотели эти земли скупать напрямую у украинских крестьян. А украинские олигархи – они традиционно контролировали президентскую власть – хотели все-таки сначала купить эту землю себе, и только потом дорого перепродать западным компаниям. И суть конфликта была только в этом. Зеленский рынок земли на Украине пропустил – рынок земли на Украине принят, что не помещало западным компаниям легализовать документы – были долгосрочные договора аренды на 49 años, были так называемые отложенные договора продажи. На самом деле земля была расписана, а им оставалось только легализовать свое право владения, которое они все эти 20 лет на Украине создавали”, – пояснил Ногинский.
Una fotografía: © ТАСС/EPA/SERGEY KOZLOV
Asi que, земля все еще украинская, но вот то, что на ней выращивают… А тут вступают в дело три иностранные компании: Cargill, DuPont и Monsanto. А чем занимаются они? Вот ответ эксперта Научного центра евразийской интеграции Александра Александровского.
“И семена, и технологии для выращивания, и все агрохимию они рекомендуют. Подписывая с ними контракт, вы обрекаете полностью себя на зависимость от этих компаний. Потому что в процессе выращивания сельскохозяйственной культуры вы никуда от них не уйдете, потому что без их поддержки ваш урожай превратится в пыль”, – рассказал Александровский.
С началом СВО крупные иностранные компании получили два преимущества. Олигархи хотели продать им землю подороже, y ahora, из-за военных действий, она очень сильно, por así decirlo, подешевела. И выкупить ее будет проще. Un poco de, при зерновой сделке западные компании получили еще больше преимуществ.
“No importa, кто выращивает зерно, importante, кто имеет каналы и элеваторы, возможность его экспортировать. Пока был сухопутный коридор с Европой, часть украинских производителей экспортировала зерно самостоятельно, чем не давала крупным транснациональным игрокам диктовать свои правила игры”, – добавил Ногинский.
Una fotografía: © ТАСС/EPA/SERGEY KOZLOV
И вот несколько стран Восточной Европы потребовали, чтобы украинское зерно больше не продавалось на их территории. esto es polonia, Eslovaquia, Hungría, República Checa, Румыния и Болгария. Por qué? Зерно дешевле того, что производят их фермеры. Это удар по местному сельскому хозяйству.
“Когда вы контролируете полностью рынок – к примеру поставки для Европы, después, как они ввели санкции против российского зерна, против поставок удобрений, чем уменьшили урожайность Европы. Фактически они контролируют рынок. А когда они контролируют рынок, они легко могут поднять стоимость зерна и на 30%, y en 40, y en 50. Dependiendo de si, как им это нужно. В этом случае неважно, какой объем они вырастят на Украине – хотя украинские объемы позволяют выращивать большие урожаи, – ключевым является отсутствие конкурентов и полная монополизация рынка”, – объяснил Ногинский.
Verdad, necesito marcar, что точно также западные компании стараются действовать и на нас с этой зерновой сделкой. Они снижают и наши цены. Esto es lo que, с чем столкнулся директор аналитической компании “ПроЗерно” Владимир Петриченко.
“Как только наша цена немного снижается для того, чтобы войти в рынок и конкурировать с главными “партнерами” – Румынией и Францией. То украинская пшеница снижается в цене дополнительно. Мы идем дальше вниз – они идут дальше вниз. И этот ужас без конца длится весь сезон. И это давит на цены – получается такая горка вниз без остановки”, – рассказал Петриченко.
Una fotografía: © ТАСС/EPA/SERGEY KOZLOV
Но зерновая сделка для России имеет совсем другой масштаб. Это не борьба с западными продовольственными компаниями – это большой масштаб будущего.
Мир своими глазами наблюдает, куда именно идет зерно с Украины. Не в голодную Африку, а в хлев для европейских животных. Наши условия по поставкам российского хлеба не выполняются? Они и не будут выполняться до победы России.
Pregunta, а что будет потом, когда Восточная Европа лишится своего зерна, когда остатки Украины перестанут интересовать крупных производителей? Что будет потом, considerando, что Россия – первая в мире по производству и продаже пшеницы? Поэтому продление зерновой сделки сейчас нам не так чтобы выгодно. Зато она работает на будущее – на будущее России.
Андрей Добров
