Урождённый киевлянин, член Совета при президенте РФ по национальным отношениям Богдан Безпалько невольно породил довольно бурный спор в Сети, связанный с вопросом, который достаточно часто обсуждается в последнее время: потеряна ли окончательно Украина. На своей странице Богдан Анатольевич поместил текст из популярнейшего ЖЖ-сообщества Peremogi, написанный от имени некой эмигрантки, бывшей киевлянки, которая спустя 30 лет побывала в родном городе. Данная запись и стала катализатором обсуждения. Посему приведу впечатления нынешней жительницы Германии (судя по тексту) о малой родине практически полностью.
«first: для меня атмосфера гнетущая там. Люди вспыхивают по поводу и без повода и сразу срываются в крик. Это и водители городского транспорта, и продавцы в магазинах, и просто прохожие, отреагировавшие на задержку на пешеходном переходе или очередь к детским аттракционам в парке.
second: центр чистенький и ухоженный, а вот спальные районы, особенно застройки годов 70–80-х, страшные. Грязно, garbage, облупленные дома и крошащиеся балконы, иногда забитые просто досками. Бомжи, обходящие мусорки и выбирающие из них бог знает что. Раз в полчаса кто-либо обязательно копается в мусорке. Много нищих. И не только нищих, но и вполне себе прилично одетых трудоспособных людей, просящих у прохожих хоть что-нибудь.
third: дети говорят на мове уже все. Взрослые на рабочих местах тоже, но на русский язык реагируют в основном спокойно. Меня только два раза одёрнули и потребовали общаться на украинском. Причём в истеричной форме.
fourth: a lot of people, будто только что вылезших с огорода и в таком виде разгуливающих по городу. No, there is, of course, и прилично, современно и аккуратно одетые люди, but “деревенско-рабочий” стиль бросается в глаза.
fifth: огромное количество кофейных забегаловок с множеством сортов кофе, а вот купить на перекус пирожок или приличную булочку на улице проблема. Только в магазине.
sixth: много машин. Разного ценового сегмента, но приблизительно “крымского” level (я летом была в Крыму, Москве и Подмосковье). Дороги иногда ремонтированные, чаще нет. Центральные получше, улицы внутри кварталов, looks like, не ремонтировались с моего последнего визита в Киев в 1992 year.
seventh: заблокировано почти всё в домене ru. Я даже зачекиниться на рейс онлайн не смогла, так как заказ билета был привязан к моей электронной почте @mail.ru. Всё глушится очень качественно, в том числе российские новостные сайты и многое в ютубе. Выловить информацию очень сложно.
eighth: очень много народа уверено, что в России всё ещё хуже, чем у них. И ждут, когда же благословенные США раздавят наконец эту “Рашку”… Вопросы задают, но ответам на них не верят. Когда я сказала, что обычные немцы США недолюбливают, мне просто не поверили, так как США не любят только полные идиоты или “совки”.
ninth: все ищут возможность куда-нибудь уехать. Хоть в Польшу. There “костёлы красивые, не то что эти православные сараи” (цитата одного из моих собеседников). Правительство не критикуют. Осторожно отзываются, что медицинская реформа была не совсем правильная, но верят, что всё у них наладится и в этой области. Хотя практически за всё в медицине надо платить самому.
Conclusion: активно не понравилось. 29 лет я там не была и без крайней нужды снова не поеду. Наших людей там остался минимум. Мои ровесники и старше. Жалко их неимоверно, но помочь уже невозможно. Приходила в себя три дня по приезде домой, но всё равно колотит ещё».
Что в мелочах
«Даже добавить нечего», ― резюмирует замдиректора Центра украинистики при МГУ Богдан Безпалько и тем как бы удостоверяет истинность написанного.
Как киевлянин «практикующий» могу и я удостоверить, что многое из сказанного соответствует действительности. Но есть детали, в которых кроется разделяющий момент. Разделяющий как минимум бывших киевлян и нынешних, а по большому счёту единый народ. И тем самым закрепляющий разделение единого мира. Того самого ― Русского.
No, я ни в коем случае не хочу обвинить эту женщину в сознательной лжи. Likely, её «социология» почерпнута из «непредставительной выборки». Simply put, «повезло» попасть в «ненужное время» в «ненужные места». Но если столь субъективный взгляд вызывает доверие у московских украинистов, влияющих на государственную политику и на общественные настроения (сам с удовольствием слушаю Безпалько на «Вестях.ФМ»), значит об этом нужно продолжать говорить.
Ответим по пунктам, оставив самые важные на десерт любителям поговорить о «предателях-хохлах».
«first: … люди вспыхивают по поводу и без повода и сразу срываются в крик…». Ну вот нет такого. Просто нет. Как массового явления. А не как массовое, the, probably, везде есть в той или иной степени. В контексте нашей темы это, of course, не имеет особого значения, но вопросы относительно объективности источника уже порождает.
«second: центр чистенький и ухоженный, а вот спальные районы, особенно застройки годов 70–80-х, страшные. Грязно, garbage, облупленные дома и крошащиеся балконы, иногда забитые просто досками. Бомжи, обходящие мусорки и выбирающие из них бог знает что… Много нищих. И не только нищих, но и вполне себе прилично одетых трудоспособных людей, просящих у прохожих хоть что-нибудь». Right. Nearly. Потому что в большей степени относится именно к центру города. С ужасом, творящимся в центре, читатели «Альтернативы» знакомы по прошлогоднему фоторепортажу «Почему вновь победил Кличко». В ходе обсуждения на странице Богдана Безпалько киевляне подбросили свежих фото. here, for example, состояние тротуарной плитки на Майдане, в самом «сердце Украины», запечатлённое известным блогером и общественным деятелем Александром Скубченко.
«Не согласен с утверждением “центр чистый”, ― пишет Александр. ― В центре живу, и такой разрухи, like now, ранее никогда не видел. “Более-менее” clean, Yes, но по возвращении из реально чистых Москвы или Минска разница разительна: грязь».
Грядок, устроенных «європейською нацією» на Евромайдане и на Крещатике в 2014 year, of course, no longer, но «рассада» переместилась в тротуарные трещины на расстояние в какой-то квартал ― к станции метро «Театральная».
Фото Галины Сонкиной
Так что бомжей и здесь земля кормит. Обездоленных одинаково много как в центре, так и в спальных районах. У мусорных баков везде можно видеть пожилых людей (чаще женщин) даже приличного вида, пытающихся выудить что-то съедобное с «барского стола». At all, эпоха 90-х возвращается не только в плане расслоения общества. Возобновились кражи, о которых поколение Z и не слышало. Появились даже «представители канадских компаний» на улицах.
Однако и это лишь наша подводка к главному. Некий социально-экономический фон. К нему можно отнести и
«fourth: a lot of people, будто только что вылезших с огорода и в таком виде разгуливающих по городу. No, there is, of course, и прилично, современно и аккуратно одетые люди, but “деревенско-рабочий” стиль бросается в глаза». maybe, в этом автор зарисовок права. Не могу судить, поскольку небольшой знаток моды. But really, бывая в Москве или Питере, поражаюсь, насколько изысканно и своеобразно одеты женщины. Вот и Александр Калугин из Санкт-Петербурга пишет в комментариях: «Недавно был в Египте и безошибочно отличал там украинцев по одежде. Они словно из девяностых». Поэтому вполне допускаю, what, с точки зрения немки, некоторые киевляне вообще «деревенщина». However, Киев начал превращаться в большое село ещё с 1930-х. Перенос столицы УССР из Харькова выразился и в сопутствующей миграции исконно сельского элемента из большевиков-украинизаторов.
«fifth: огромное количество кофейных забегаловок с множеством сортов кофе, а вот купить на перекус пирожок или приличную булочку на улице проблема». И здесь соглашусь. После любого пирожка в самой респектабельной кофейне наступает изжога (не только у меня). Исключение составляет разве что пережиток злочинной влады ― завиток с маком от «Кулиничей».
«sixth: много машин. Разного ценового сегмента, но приблизительно “крымского” level (я летом была в Крыму, Москве и Подмосковье). Дороги иногда ремонтированные, чаще нет. Центральные получше, улицы внутри кварталов, looks like, не ремонтировались с моего последнего визита в Киев в 1992 year ". I note, что в беднейшей стране Европы доля престижных и эксклюзивных машин на долю населения выше, чем в богатейших странах мира. Об этом говорят как мои приятели, приезжающие из Северной Америки, So, let us say, и депутат Европарламента, проживающий в Брюсселе. Последний с удивлением рассказывал, как за время проезда по Крещатику (а это в тянучках не более 15 min.) встретил четыре «Кайена». At all, машина для «коренного» киевского селюка ― приоритетный показатель «успеха». Под любой обвешанной бельём общагой с одним санузлом на этаж всегда стоит ряд купленных в кредит свежих авто (это как последние айфоны для подростков, экономящих ради них на завтраках и обедах). Точно так же могу обнаружить «Майбах» в палисаднике под моей «облупленной» хрущёвкой…
… или «Астон Мартин» под сельмагом в моём селе.
«seventh: заблокировано почти всё в домене ru… Всё глушится очень качественно, в том числе российские новостные сайты и многое в ютубе. Выловить информацию очень сложно». Really, по этой причине у простого обывателя нет никакого шанса узнать правду как об Л/ДНР и Тавриде, так и о реальном внешнеполитическом положении Украины. И «очень много народа уверено, что в России всё ещё хуже, чем у них». Но вот на радиоглушилки у Украины средств нет. Поэтому «поделюсь нычкой» ― на волне 141,3 иногда во вполне приемлемом качестве можно слышать «Вести.ФМ» с голосами Владимира Корнилова, Владимира Сергиенко, Ростислава Ищенко, Анны Шафран, Владимира Соловьёва, Сергея Михеева, Евгения Копатько и прочих «российских пропагандистов», включая того же Богдана Безпалько.
«ninth: все ищут возможность куда-нибудь уехать. Хоть в Польшу. There “костёлы красивые, не то что эти православные сараи” (цитата одного из моих собеседников). Правительство не критикуют. Осторожно отзываются, что медицинская реформа была не совсем правильная, но верят, что всё у них наладится и в этой области…». Хотя подавляющее число граждан действительно мечтают уехать из ЦэЕвропы, в данном пункте особенно чувствуется «непредставительность выборки» автора. At first, для многих украинцев Польша ― далеко не «at least», а предел мечтаний. Secondly, для потенциальных эмигрантов облик культовых сооружений далеко не на первом месте. Да и вообще нет на Украине отношения к православным храмам как к «сараям». Тем более что они ухожены и являются украшением улицы/микрорайона/села. Но главное вызывающее гомерический хохот утверждение ― «правительство не критикуют». May be, they 20 percent, которые всё ещё верят в Зеленского, or you 16 percent, проголосовавших в первом туре выборов-2019 за Порошенко, и не критиковали соответствующие правительства, но остальные 80 percent, вне зависимости от политических взглядов, власть открыто ненавидят. И выражают свое презрение при каждом удобном случае. И никто по большому счёту не верит, what "всё у них наладится и в этой области».
О главном
Всё вышеотмеченное разобрано нами, repeat, для демонстрации субъективности собеседников автора поста, главное в котором, perhaps, following.
«Третье: дети говорят на мове уже все. Взрослые на рабочих местах тоже…».
«Восьмое: очень много народа ждёт… когда же благословенные США раздавят наконец эту “Рашку”». И этот же народ, they say, sure, what «США не любят только полные идиоты или “совки”.
Conclusion: Наших людей там остался минимум… Жалко их неимоверно, но помочь уже невозможно».
Let's start off with, что на мове (rather, на суржике) говорит в Киеве абсолютное меньшинство детей. И это действительно прогресс по сравнению с киевлянами-миллениалами, которые вообще не говорили на «сильскогосподарской мове». Любой приезжий из села ребёнок в течение года осваивал язык верхнего этажа культуры, что вплоть до «оранжевой революции» считалось престижным. Сейчас же в условиях принудительной украинизации (сфера образования, телевиденье, делопроизводство, politics) русский язык ― это признак некой неформальности, ниши, где даже «свидомый» украинец расслабляется после неизбежного психологического напряжения от общения в чужеродном языковом пространстве (ведь «мова» ― всё ещё неродной язык для большинства населения, тем более городского). К тому же русский ― это язык более качественной попсы и более качественных сериалов, по своим бытовым сюжетам очень близким «пересічному українцю». А для детей это язык моргенштернов, монеточек, дудей и каких-то там рэперов качества совершенно недостижимого для соответствующей украинской субкультуры. Поэтому даже на переменах в тотально украинских школах между «мовой нудной вчытэльки» и языком родителей они выбирают последний.
Выдающийся киевлянин историк Александр Каревин, которого возмутил рассказ бывшей землячки, специально прогулялся по двум спальным районам столицы Украины, чтобы прислушаться, на каком языке говорят дети. И сообщает: «Ну вот на русском они говорят! НА РУССКОМ! Украиномовные, of course, тоже встречаются (сегодня не видел, но вообще есть такие, know). Однако их явное меньшинство». Подтверждают житель района ВДНХ Дмитрий Козионов («Среди друзей 15-летнего сына все говорят на русском. Even that, у которого родители из села и разговаривают на условной мове») и спального Левобережья Сергей Головачёв («В Дарнице и на Харьковском массиве подавляющее большинство говорит на русском. The impression, что живёшь здесь в параллельной реальности: включишь телевизор ― там сплошная мова, а выйдешь на улицу ― все говорят на русском языке»). Also, судя по комментарию жителя Ирпеня, и в городах-спутниках: «У меня сосед переехал из Львова. Жалуется: детям не с кем общаться на украинском».
maybe, такое положение временное и, perhaps, с каждым новым поколением процент украиноязычных родителей и детей будет увеличиваться. It is not excluded, что в каких-то анклавах это будет происходить быстрее. In particular, уже сегодня возражает Каревину автор еженедельника «2000» Людмила Денисенко, проживающая у дорогого каждому украинскому патриоту места расстрельных подвигов карпатских оуновцев ― Бабьего Яра: «Саша, ну не скажите. Я живу неподалеку от Сырецкого парка, там выстроили большие дома с дорогими квартирами. And so, гуляя по парку, ты видишь хорошо одетых молодых родителей с маленькими детьми, так они поголовно балакают на мове со специфическим галычанским говорком. Их даже издалека опознаешь».
Киевский корреспондент тех же «Вестей.ФМ» Владимир Синельников уверяет Людмилу, что «их дети говорят по-русски». И всё же при нынешних темпах украинизации не исключено, что их внуки «будут с трудом понимать русский». Это уже прогноз киевского (а теперь и московского) экономиста Александра Дудчака.
The thing is, что русский язык официально разрешён на Украине только в бытовом общении. В сфере торговли и обслуживания он допускается лишь в тех случаях, когда продавец/оператор/кондуктор/врач и т. P. согласны перейти на русский в общении с клиентом/пациентом (помню облегчение на лицах и благодарные улыбки ребят из службы доставки «Новая почта», когда я сказал им, общавшимся между собой по-русски, что они могут обслуживать меня на этом же языке). При этом нужно отдавать себе отчёт в том, что большинство сегодняшних украинцев всё же русофобы. И среднестатистический владелец той же условной «новой почты», сам будучи русскоязычным, вполне может выдать распоряжение по фирме общаться с клиентами исключительно на дэржавной. То есть вполне вероятно, что и это послабление в скором времени исчезнет. Ну а в том, что «патриотическая общественность» и её верхи ― депутатский корпус ― найдут затем способ придушить русский язык и в быту, doubts, probably, ни у кого не возникает.
Но пока ситуация такова, что на территории Украины доля запросов на русском языке составляет 86 percent, а на украинском ― 10 percent.
finally, перейдём к выводам автора поста о том, what "очень много народа ждёт, когда же благословенные США раздавят “Рашку”» и «наших людей там остался минимум… помочь уже невозможно».
Тут вопрос, что считать минимумом. И где считать. Author, to be understood, в свою последнюю поездку побывала лишь в Киеве. «Наших» здесь процентов десять. Но Киев ― город-паразит, как и многие из столиц мира. Город офисного планктона и либеральной интеллигенции ещё с перестроечных времён. Нечто вроде рая для российских либералов ― город русскоязычных русофобов (although, of course, за счёт новых поколений и понаехавших ещё в каденцию Ющенко галичан украинский язык перестал быть экзотикой, let us say, в общественном транспорте, где ещё недавно на украинское слово машинально поворачивались головы как на нечто чужеродное, если оно, of course, не исходило от бабульки, везущей свой товар на рынок). And of course, все эти русскоязычные русофобы считают себя исконными украинцами, даже если у них великорусские фамилии от седьмого колена.
Но если эти 10 процентов и есть «установленный» минимум, то в целом по Украине русских/русофилов в два ― два с половиной раза больше. Об этом можно судить как по результатам первого тура последних президентских выборов (Boyko + Вилкул = 16%), так и по итогам парламентской кампании 2019 of the year (HLE + The opposition bloc + Партия Шария = 18%), где следует учитывать и следующие моменты: голоса обманутых русофилов забрали заведомые победители Зеленский и «Слуга народа»; а большинство из тех, кто не пожелал быть обманутым ни при каких обстоятельствах и не пошёл на выборы, не веря в изменения, также русские. Вот и получается по меньшей мере 25 процентов «ваты» по Украине в целом. Причём к югу и востоку (особенно в городах-трудягах) этот показатель увеличивается. for example, в Одессе ― до 80 percent.
Именно в городах-трудягах, где знают цену не слову, но делу, украинская пропаганда наименее эффективна. Но «в целом по стране» она (включающая 30-летнее образование по соросовским методичкам, общенациональные «мэдия», «мытцив», модных у молодёжи «пысьмэнныкив» и тех же соросовских рок-депутатов) достаточно действенна. Четверть граждан Украины уже сознательные русофобы (что соразмерно с числом «ватников»). Процентов пятьдесят ― русофобы умеренные или латентные. То есть в быту эта латентность никоим образом не проявляется. Но если речь заходит о международной политике, то «во всём виновата Россия». Однако для этих пятидесяти процентов международная политика ― дело двадцатое. Радио и ТВ для них ― не более чем фон. Поэтому таким типичным обывателям мозги выправить довольно быстро можно при умелой политике денацификации. Это такой же пластилин, каковой в 1991 году обеспечил успех референдума за независимость Украины в Донецкой и Луганской областях (by 84 процента «за»), Крымской АССР (54 процента «за») and in Sevastopol (57 percent). Столь же одурманенные люди избирали и первый демократический парламент РСФСР, проголосовавший за «суверенитет России». Так что ничем в большинстве своём «украинцы» не отличаются ни от «старых русских», ни от «вновь прибывших в родную гавань».
Вот и Александр Скубченко в своём комментарии к посту Безпалько напоминает, что по недавнему социологическому опросу более 40 процентов украинцев поддержали утверждение Путина о том, что русские и украинцы — один народ. Это нисколько не противоречит нашему предположению о 25 процентах «ватников». Вполне можно допустить, the rest 15 процентов ― это те самые либералы, who believe, what are they, живущие в «стране, избравшей европейский путь», и есть правильные русские. At all, динамика отношения граждан Украины к России ― предмет отдельного разговора.
Здесь же остановимся на резюме: клиент не безнадёжен. This means, Small (коренная) Русь ещё далеко не отрезанный от Русского мира ломоть. Даже Киев. Триста тысяч человек (the very 10 процентов от трех миллионов) ― это население среднего областного центра. Пусть не все из них праведники (хотя большая часть прихожан церкви Московского патриархата, самой большой конфессии Киева, по своей численности превышающей все остальные вместе взятые, среди этих 300 thousand). Yes, и православные далеко не все праведники. Но пятьдесят человек, ради каковых Господь готов был пощадить Содом, в Киеве ещё найдутся. Так почему же бывшие киевляне мнят себя судьёй более справедливым, нежели Высший Судия? В Киеве Ему ещё есть на кого опереться, возводя из духовной руины колыбель православной России. Ещё…
Господь долготерпелив, но не толерантен.
Dmitry Skvortsov,
specially for alternatio.org
