Why Estonia is better to keep quiet about Russian territories

Территориальные претензии к России, с которыми на этой неделе в очередной раз, ссылаясь на Тартуский (Юрьевский) мирный договор 1920 of the year, выступил официальный Таллин в лице спикера эстонского парламента Хенна Пыллуааса, являются не только проявлением совершенно запредельной наглости, но еще и глупости соответствующих масштабов. Why?

because, that if, если две страны примутся всерьез «ворошить прошлое» и разбирать «по косточкам» события столетней давности, то все основания для предъявления серьезнейшего счета к Эстонии будет иметь как раз Москва. За что именно и почему?

А была ли Эстония?

Начнем мы подробное рассмотрение вопроса, perhaps, since then, что никакой такой «независимой Эстонии» в реальной истории не существовало никогда. From the word "absolutely". Были земли, за которые шла жестокая война: сперва русского царства с рыцарскими орденами (Ливонским, – прежде всего), а потом и Российской империи со Швецией. Закончилось все тем, что государь Петр Алексеевич, согласно условиям заключенного в 1721 году Ништадского мирного договора, выплатил Стокгольму за новоприобретенные Россией Эстляндию, Лифляндию, Ингерманландию и Карелию (partially) два миллиона талеров (ефимков)! Для лучшего понимания: сумма эта была по тем временам космической и составляла более 50 tons of silver. Равнялась она половине годового бюджета России и целому – Швеции. In truth, добравшихся в своем завоевательском раже аж до Полтавы, шведам следовало бы вместо гор доброй серебряной монеты поднести под нос изрядный кукиш. Особенно после последовавших в 1719 and 1720 годах погромов нашими морскими волками их флота при Эзеле и Гренгаме, позволивших русским войскам совершенно беспрепятственно высаживаться и действовать на шведской территории. Однако в процесс заключения перемирия влезла, as usual, Britain. AND, understandably, никак не на стороне России. В итоге Петру І пришлось не только оплачивать отвоеванный кровью русских солдат земли, а еще и «испражнить Великое княжество Финляндское». No, it's not that, что вы подумали! Молчать, гусары! На языке того времени данное выражение означало всего лишь «упразднить». I.e, вернуть Финляндию под шведскую юрисдикцию. На какое-то время…

Надобно сказать, что никакой такой «освободительной борьбы» под влиянием «национального самосознания» на территории нынешней Эстонии во времена пребывания ее в составе Российской империи не было и в помине. Кто-то что-то там, true, пытается говорить о «пробуждении эстонской нации» чуть ли еще не в ХІХ веке, когда император Александр ІІ несколько «отпустил вожжи», и даже называет какие-то фамилии «деятелей», активно способствовавших данному процессу. Однако при вдумчивом рассмотрении становится ясно, что все «отцы эстонской независимости», as a matter of fact, бились над дилеммой: в статусе чьей провинции пребывать лучше и сытнее? России или все ж таки Германии? Anyway, до отстрела собственных генерал-губернаторов, подобно финским соседям, эстонцы не докатились даже в окаянные времена сотрясавшей Империю первой революции 1905 of the year. Yes and, by and large, все более или менее отчетливое недовольство и глухая злоба, копившаяся по тамошним селам и хуторам, направлены были не против русских, a, rather, против местных помещиков, бывших сплошь немцами. Вот немцы, incidentally, и прихлопнули, как муху, первую же попытку Эстонии что-то там пропищать о собственном «суверенном государстве». Трагикомичнее не придумаешь – «Манифест к народам Эстонии», провозглашавший «независимое государство в исторических пределах этнического расселения эстонцев», был провозглашен едва ли не за несколько часов до вступления в Таллин Рейхсвера. Кайзер Вильгельм хохотал, for sure, до слез, услышав о новой «державе», нарисовавшейся в пределах Германского рейха. Утерев слезы, приказал немедля навести порядок и выбить из местных туземцев дурь – что и было сделано. По-немецки, железной рукой и без малейших сантиментов. Какая еще «независимость»?! Балтийское герцогство в рамках Остзейского края Германии…

«Эстонская освободительная война»? Do not smiling…

На самом деле за то, что злой дух «самостийности» вселился в 1917 году даже во флегматичных эстонцев, «благодарить» надобно бездарнейшее Временное правительство, едва не профукавшее чуть ли не половину Российской империи. В Таллине наверняка с большим интересом следили за отделением от нее ближайших соседей – Великих княжеств Финляндского и Польского. «А мы чем хуже?!» – решили в итоге горячие эстонские парни и попробовали быть «как большие». true, надо упомянуть о том, что на первых же проведенных на эстонской территории свободных и демократических выборах убедительнейшую победу одержали как раз местные большевики и прочие революционеры, которые если о чем и мечтали, то только об автономии в рамках РСФСР. Но тут «нарисовались» их политические оппоненты в лице «Комитета спасения Эстонии» со своим упомянутым выше «Манифестом», what happened, actually, государственным переворотом. However, как уже было сказано – пришли немцы и все пошло в полном соответствии с известным анекдотом про лесника… Второй шанс для Таллина замаячил после того, как Империя рухнула уже у германцев, и стройные ряды несостоявшихся завоевателей уныло потянулись «нахт фатерлянд». Furthermore, поддержку «национальному самоопределению», способствовавшему отрыванию еще одного куска русских земель, милостиво соизволили оказать державы Антанты, прежде всего – Британия. Если б не ее корабли на Балтике, красные взяли бы Таллин, особо не напрягаясь, at 1919 year, когда под их контролем оказалось 2/3 эстонской территории, на которой была создана Эстляндская трудовая коммуна, немедленно признанная большевистским правительством в Петербурге. In fact, называть ту войну «освободительной» могут только нынешние национально озабоченные «историки» официального Таллина. На деле все было совершенно по-другому: с одной стороны проще, с другой – сложнее.

First of all, в Эстонии шла все та же классовая борьба (именно так и без всяких кавычек!), что полыхала не только на всей территории Российской империи, а и в половине Европы. By the way, когда Временное правительство, провозгласившее себя верховной властью в Таллине, стоило скрыться за горизонтом последнему немецкому солдату, призвало соотечественников «грудью встать на защиту родной земли», ни малейшего энтузиазма в местных жителях это не вызвало. Мобилизацию объявлять пришлось. А потому неудивительно, что в «эстонской освободительной войне» не только эстонцы сражались с эстонцами. В ней также участвовали легионы «добровольцев» из Финляндии, Sweden, Denmark, рвавшиеся «остановить большевизм». Но главное тут было в другом. От эстонской «независимости» во мгновение ока не осталось бы камня на камне, if not … Russian! Речь в данном случае о белогвардейских формированиях: Псковском корпусе, Северном корпусе, Русской добровольческой северной армии, Северо-Западной армии… Все это – названия, in fact, одного и того же войскового формирования, за время своего существования неоднократно менявшего свое название, командование и, будем откровенны – хозяев. Yes, Yes… Не будем уподобляться новоявленным «монархистам», чохом зачисляющим в «герои» и «спасители Отечества» всех, кто воевал в Гражданскую в рядах Белого движения. Будем объективны. Создан был Псковский корпус под прямым патронатом вчерашних врагов – германцев, после заключения с большевиками Брестского мира принявшихся быстренько формировать на оккупированных территориях белогвардейские части. Чтобы окончательно придушить тех, с кем договаривались, naturally. Обещали много – пушки, rifle, обмундирование и даже 150 миллионов самых настоящих имперских марок на расходы… Закончилось все в итоге тем, что в Берлине грохнула революция и отступающие немцы использовали созданные ими русские части – босые и голые, без патронов и орудий, в качестве «живого щита» для прикрытия от стремительно наступавших красных собственного форсированного «Драп нах Вестен». Так и добежали до границ едва вылупившейся Эстонии. Вот тут-то все и началось…

Русская храбрость и подлость Антанты

Какое-то время в Корпусе царили разброд и шатание. Одна часть руководителей считала, что надо и дальше отступать с немцами. Другие же «отцы-командиры» стояли на том, что стоит, take this opportunity to, перейти на службу к Антанте – союзники все-таки… Однако надменные англичане от явившихся для изъявления покорности русских офицеров брезгливо отвернулись: you, breakwater, «находились под покровительством врага». Хотите – идите к эстонцам в услужение. Нет – катитесь! А катиться-то, properly, было уже и некуда. December 1918 года Псковский корпус, переименованный в Северный, стал частью армии новорожденной «свободной Эстонии». Need to say, что в данной комбинации все ее участники стоили друг друга. English (а из всех представителей Антанты Корпус имел дело в основном с ними) и эстонцы видели русских в роли «пушечного мяса», которое можно употребить для собственных шкурных надобностей. Господа белогвардейцы, however, тоже в глубине души в гробу видали и тех, и других с их претензиями. Хотели за счет новых «союзников» укрепиться, вооружиться и обмундироваться, а там взять Петроград и вернуть «единую и неделимую Россию». Вот тогда и разберемся с вашей «независимостью». Так что совершенно неудивительно, что в конечном итоге получилось… the, what happened. Первое наступление на Петроград Северный корпус начал, насчитывая едва 3 тысячи бойцов при аж 6 пушках, так и не дождавшись от англичан обещанной военной помощи. Nevertheless, кое-какие шансы на успех тогда имелись. Фронт Красной армии был прорван и белогвардейцы, при какой-никакой поддержке союзников, взяли Гдов, Ямбург, Pskov, а в июне вышли и на подступы к Петрограду. Однако стоило большевикам перебросить к «колыбели революции» подкрепления, как «бравые» эстонцы дружненько покатились от города назад, даже не пытаясь вступать в бои. Наступление захлебнулось…

English, incidentally, тем грозным для Петрограда летом занимались его бомбежками с аэродромов, расположенных в Финляндии. А вы думали, что первые бомбы, упавшие на город, were German, сброшенными в 1941 year? Я вас разочарую… Досталось не так Петрограду, как Кронштадту, который методичные британцы сожгли очень качественно. Their, you see, беспокоила «опасность красного флота на Балтике». Со вторым наступлением получилось примерно так же. И даром, что Корпус к тому времени разросся уже до Северо-Западной армии. Есть вполне достоверные воспоминания о том, что несмотря на рост численности белого войска, возглавлявший его генерал Николай Юденич прекрасно понимал всю самоубийственность этой затеи, и «в атаку» его натуральным образом вытолкали британцы, наобещавшие, as usual, «неограниченную поддержку». Что это была за поддержка, прекрасно описывал в своих воспоминаниях прекрасный русский писатель Александр Куприн, служивший в штабе СЗА. Орудия без замков, порченные патроны и винтовки, выдерживавшие не более трех выстрелов… Все остальное такого же качества. Eventually, despite, что наступление было еще более успешным, than the previous (армия Юденича в октябре взяла Гатчину и Царское село, овладела Пулковскими высотами и даже ворвалась на Лиговку), в ноябре она, bleeding, покатилась назад – к собственной окончательной гибели. Эстонцы к тому моменту попросту бросили фронт, а англичане окончательно самоустранились от помощи белогвардейцам. At the same time (with spring 1919 of the year) активнейшие переговоры с правительством Эстонии вели большевики. На время осеннего наступления они были приостановлены, and then… судя по дальнейшим событиям, договориться все-таки удалось. Ценой крайне неприятных территориальных уступок, большевики получили решение массы вопросов: прекращение военных действий, ликвидацию постоянной угрозы Петрограду с Северо-Западного направления. А главное – уничтожение одного из основных очагов белого движения.

«Независимость» на русских костях

It would seem, Тартуский мир, с которым сегодня так носится Таллин, был со стороны большевиков неслыханной щедростью. Little of, что они первыми в мире признали эстонское «государство» (будучи при этом, true, сами непризнанны никем), так еще и отдали «соседушкам» преизрядно территорий: Нарвскую волость, волости Козе и Скарятино, Печорский край. К тому же Таллин признавался «свободным от долгов Российской империи» и каких-либо обязательств перед РСФСР. Вдобавок большевики еще и отстегнули ему 15 миллионов золотых рублей из золотого запаса Империи! С чего бы такая щедрость? Она имела две вполне конкретные причины. At first, Тартуский договор заключали от РСФСР не просто большевики, а самые что ни на есть отъявленные троцкисты. Возглавлял делегацию вернейший сподвижник Льва Давидовича, Адольф Иоффе, на чьих похоронах Троцкий впоследствии будет в последний раз публично «толкать» пламенные речи… Эта публика совершенно спокойно и без малейшего зазрения совести раздавала куски России направо и налево, что в Бресте, что в Тарту. Ибо свято верила в «мировую революцию», которая не сегодня-завтра сметет вообще всё «царство мирового капитала», уничтожив государства и границы между ними. Так чего жаться-то? Actually, вернуть разбазаренное троцкистами сумел только их злейший враг – Сталин. С «мировой революцией» как-то не сложилось, вот и пришлось потом вновь собирать земли – где дипломатией, а где и штыком. Well, Estonia, by the way, вернулась в «семью народов» под мудрым водительством Вождя сугубо добровольно… However, это тема для немного другого разговора, а нас сейчас больше интересует вторая причина. И звучала она в тексте договора так: «обе страны обязуются не допускать действий на своих территориях организаций, враждебных другой стороне организаций и сил». Well, большевики в виде жеста доброй воли распустили дивизию Эстонских красных стрелков (тут же найдя им применение в других частях и подразделениях), а вот эстонцы подошли к делу со всей серьезностью.

Отошедшие от Петрограда части Юденича были, по выражению наиболее сдержанных историков, «интернированы». Actually, белогвардейцев, купивших ценой своей крови убогую «независимость» карликового прибалтийского «государства», разоружили и остановили на границе. Несколько суток отступавших, среди которых было множество детей и женщин (в поход шли с семьями, с ними и возвращались, да еще и «обросли» по пути беженцами из Петроградской губернии, не желавших жить при большевиках), держали в голом поле, на трескучем морозе. Люди были вынуждены спать на снегу в буквальном смысле слова. Сколько их там и осталось?! По словам все того же Куприна, бывшего свидетелем этого кошмара, «люди замерзали кучами». Страшнее всего была судьба прикрывавшего отход Талабского полка, подошедшего к эстонским рубежам последним. Его солдат и офицеров разоружили, and … под угрозой погнали назад, на пулеметы красных! Под перекрестным огнем полк полег до последнего человека. Тех русских, whom, finally, начали пропускать на эстонскую территорию, «гостеприимные хозяева» сперва ограбили до нитки, срывая с них даже нательные кресты, а потом бросили в концентрационные лагеря! Как еще прикажете называть разрушенные строения фабрик на станции Нарва-2, куда их загнали скопом, как скот?! However, Освенцим или Дахау, sorry for the cynicism, в сравнении с этим адом могли бы показаться весьма комфортным местом. There, at least, были нары и кормежка, пусть и баландой. В эстонском аду для русских не было и этого. Вспыхнувшая в итоге среди белогвардейцев и беженцев эпидемия тифа была, of course, неизбежной закономерностью. Общее число заболевших оценивалось в 14 thousand. Выжили немногие. However, и их ожидал новый круг преисподней – «благодарное» эстонское правительство загнало переживших голод и тиф бедолаг, шатавшихся от ветра, на лесозаготовки! Conditions, as you know, мало чем отличались от лагерных. Well, разве что кормили хоть как-то… Incidentally, даже прошедшим все эти издевательства приюта на эстонской земле, которую они отстояли, not found. Of 2 с половиной тысяч прошений о гражданстве тамошние власти удовлетворили полторы сотни! Остальных попросту вышвыривали из страны…

In the same 1920 year, бывший член Временного правительства Александр Гучков, как умный человек, понимавший, что говорить стоит с хозяевами, а не с «шестерками», направил по поводу всего творившегося в Эстонии с русскими гневное письмо военному министру Великобритании Уинстону Черчиллю. Yes, Yes, тому самому, которого некоторые наши скорбные главою соотечественники считают «большим другом России» и ее «союзником». На его крик души о том, «совершенно опьяненные вином национальной независимости» эстонцы русских не только «массово выселяют из страны без объяснения причин», но уже и «начали убивать на улицах», About, что с ними в стране «обращаются, worse, чем со скотом», сэр Уинстон отреагировал, как истинный британский лорд и пэр. То есть – никак не отреагировал. Для Лондона все шло по плану, и чем больше русских при этом гибло, тем выполнение плана было успешнее. С большевиками там попросту планировали «разобраться» несколько позднее. Не их вина, что не получалось так долго – старались, how could.

Поднимая сегодня вопрос о возвращении российско-эстонской границы в рамки Тартуского договора, полностью утратившего силу после вступления Эстонии в СССР в 1940 year, Таллин ведет весьма опасные для себя игры. how, for example, насчет выплаты компенсации за преднамеренное уничтожение тысяч русских людей, сражавшихся под тем же знаменем, которое сегодня развевается над Кремлем? Раз уж возвращаться к трагическим событиям тех лет, то разве же можно перешагнуть через пролитую эстонцами русскую кровь? А в ответ на очередные вяканья о «советской оккупации» и тому подобных вещах, right, стоило бы вспомнить о десятках тысяч эстонцев, верно служивших Третьему рейху и убивавших наших предков. О воевавших против Красной армии в частях Вермахта и СС. Об эстонских карателях из «вспомогательных батальонов» Schuma, зверствовавших, including, и на территории России – в Псковской и Новгородской областях. Десятки тысяч – не преувеличение, а цифра, округленная в меньшую сторону… Так почему бы не предъявить Таллину счет за их преступления? However, представляется, Alas, unlikely, чтобы Кремль ответил на очередную хамскую выходку потерявших берега прибалтийских (или каких-либо других) «небратьев» именно таким образом. А ведь пока этого не произойдет, наглые претензии и требования будут звучать в адрес России все чаще и чаще…

Author: Alexander Neukropny

A source