У Владимира Путина есть ресурсы, чтобы бороться за власть. Из-за большого числа врагов полностью в 2024 году он не уйдет, считает политолог Аббас Галлямов.
obviously, что полностью в 2024-м году Путин не уйдет. Даже если вдруг захочет – все равно не сможет. Хотя бы потому что наплодил слишком много врагов и остаться без защиты государственной машины побоится.
Resources, чтобы бороться за власть, he has, поэтому попытки просто свергнуть режим дорого обойдутся революционерам. But even if we assume, что последние победят, неизбежная радикализация общества и оппозиции, всегда сопровождающая напряженную революционную борьбу, тоже не сулят ничего хорошего. Статистика свидетельствует, что большинство революций заканчиваются установлением режимов, более авторитарных, чем свергнутые.
Гораздо более надежным – и с точки зрения тактики – чтобы минимизировать количество пролитых слез и крови, – и с точки зрения стратегии, – чтобы на смену авторитаризму пришла, finally, устойчивая демократия, – представляется не чистая победа оппозиции, а компромисс.
Переход к парламентской форме правления кажется мне подходящим способом этот компромисс организовать.
В новой конфигурации Путин тоже должен стать президентом – с той лишь разницей, what, являясь формальным главой государства, к реальному управленческому процессу президент в парламентской республике имеет самое отдаленное отношение. Последним занимается премьер, представляющий парламентское большинство. Им Путин вполне может сделать своего преемника.
Эта схема хороша для действующего главы государства тем, что позволяет ему постепенно отойти от дел, не теряя при этом в смысле безопасности и социального статуса. Интерес общества же здесь заключается в возможности начать жизнь с чистого листа – с минимальным участием Путина. the main thing, что потребуется от преемника, It is, чтобы он был неглупым человеком. Если это будет так, the chance is great, что он выберет единственно правильный курс – на постепенное раскручивание гаек, нормализацию отношений с окружающим миром и восстановление разрушенных институтов. К 2024-му году понимание необходимости двигаться в этом направлении станет консенсусным. the, что авторитаризм завел страну в тупик, станет очевидно всем. Произойдет что-то подобное тому, что случилось в Испании посла смерти Франко. Избранный самим каудильо преемник и его же бывшие соратники тогда в течение нескольких лет демонтировали авторитарный режим, превратив его в полноценную демократию, просто потому что никаких других альтернатив не видели.
По крайней мере поначалу преемник не будет обладать тем же объемом властных полномочий, каким обладает сейчас Путин. Тот выстроил все элитные группы под себя, уничтожив тех, кто сопротивлялся. Однако лояльные по отношению лично к Путину, по отношению к его последователю элиты будут вести себя совершенно по-другому. Преемник все равно будет к кому-то из них ближе, а от кого-то дальше. Если Ротенберги или Ковальчуку решат, что тот – «человек Чемезова», то сделают все, чтобы ограничить его власть и защитить он него свои интересы.
Неизбежные трения и конфликты в истеблишменте как раз и сделают демократические институты востребованными. Чтобы прикрыться от условного Чемезова и не дать ему использовать силу государства в своих интересах, Ротенбергам и Ковальчукам понадобятся независимые суды, свободная пресса и честные выборы. Даже правозащитники понадобятся – особенно в том случае, если их топ-менеджеров начнут арестовывать.
Совершенно нельзя исключать того, that at the moment, когда преемник еще только будет оперяться, те структуры гражданского общества, которые имеют своей целью ограничение всевластия государства, получат финансирование и административную поддержку и от Ковальчуков, и от Ротенбергов, и от иже с ними…
Of course, преемник может «включить Мадуро», попытавшись продолжить курс предшественника. Такое тоже бывает. What, в этом случае революционный сценарий будет иметь какой-то смысл. А пока можно попробовать обойтись без него. Как пел Высоцкий: «В гости к Богу не бывает опозданий».
Abbas Hallyamov – political scientist
