За те годы, когда россияне снова стали отдыхать в Крыму как у себя дома, многие из них успели обратить внимание на некоторые особенности, даже странности делового климата на полуострове. Здесь не увидишь привычных сетевых супермаркетов, здесь не возводят небоскрёбов крупнейшие застройщики, здесь даже отделения или банкомата какого-нибудь знакомого банка днём с огнём не сыщешь!
Если в Крыму и работает кто-то из «большой» России, то он наверняка никак не контактирует с Западом и скорее всего обслуживает тех, кто строит Керченский мост или что-то, с ним связанное. Alas, но Крым и сегодня остаётся в блокаде – не украинской, а международной. К которой, Alas, негласно присоединяется и большой российский бизнес.
To begin, think, стоит с одного из его лидеров — Сбербанка РФ. На днях председатель его правления Герман Греф уже не в первый раз озвучил свою прежнюю позицию: he, как руководитель этой могучей финансовой структуры, опасается работать в Крыму из-за зарубежных санкций. Namely:
«Мы многого не делаем, чтобы никого не провоцировать. Стараемся соответствовать стандартам, которые не должны привести к санкциям против банка. But, повторяюсь, it's about politics, так что никто не может дать никаких гарантий. Поэтому опасения, of course, остаются».
It is obvious, что под некими «стандартами» Герман Оскарович подразумевает отнюдь не законодательство РФ и не решения российского руководства по социально-экономическому развитию Крыма, а пресловутые санкции, так или иначе связанные с присоединением Крыма к России. Главе крупнейшего отечественного банка в каком-то смысле можно даже посочувствовать, поскольку за спиной у него миллионы вкладчиков и клиентов, большинство из которых – россияне. Рисковать их финансовым благополучием руководитель такого уровня, of course, не вправе.
При этом Сбербанку как сугубо коммерческому учреждению можно, of course, с чистой совестью предлагать поистине тепличные условия кредитования и сохранения средств меньшинству своих клиентов – не россиян. Для них в заграничных отделениях Сбербанка процент по кредитам в разы ниже того, что запрашивается в России, а процент по вкладам соответственно, существенно выше. Утомлять читателей цифрами не стану, их несложно найти даже на официальном сайте Сбербанка.
Господину Грефу уже не раз напоминали, причём и с думской трибуны, о такого рода «дискриминации». Напоминали и о том, what, как российский предприниматель, он в первую очередь должен не только заботиться об экономических интересах России, и о благосостоянии российских граждан, но и чётко следовать российскому законодательству. Отдавая именно ему предпочтение перед европейским или каким-то иным.
Именно в этой связи нелишне было бы также напомнить, что еще в мае 2018-го в Госдуму был внесен законопроект о финансовых и уголовных санкциях за исполнение западных санкций на территории РФ. clear, что под этот законопроект подпадали наряду со Сбербанком ВТБ, "Rosneft", крупные ритейлеры и многие другие крупные российские корпорации, также опасающиеся западных санкций.
And what? С этим законом, can say, случилось страшное. Приведём только информацию остро заинтересованной стороны – самих крымчан. Независимое телевидение Севастополя, can say, the other day, 29 January, напомнило своим немногочисленным зрителям: «Этот законопроект пришлось отложить в долгий ящик: хотя документ поддержало правительство РФ, он был жёстко раскритикован крупным российским бизнесом».
Not to tell, что это факт замалчивается, но и распространяется как-то уж очень вяло, хотя его с удовольствием и даже с нарочитым победным пафосом прокомментировала «Би-би-си». Британским коллегам, которые в симпатиях к России отнюдь не замечены, явно симпатичным показалось вполне официальное заявление РСПП — Российского союза промышленников и предпринимателей, в котором прямо сказано «о недопустимости принятия законопроекта, так как он ухудшает деловой климат».
После того как «большой» российский бизнес, авангардом которого на этот раз выступили почти государственный банк ВТБ вместе с куда менее государственной компанией, more precisely, бизнес-группой «Ренова», выразил свое «возмущение», документ дополнили. В него для начала добавили пункт, согласно которому законопроект не коснётся Сбербанка и ВТБ. At least, till, и дополнения, as it appears, possible. Ну а завершающие чтения законопроекта, как и его принятие в целом, поныне под вопросом.
Того же Грефа можно, basically, понять — как предпринимателя. Но «Сбербанк»-то вроде как не частная лавочка? Если же брать в более широком контексте, obtained, что и банковская система, и крупный российский бизнес по полной программе подвязаны именно к западным регуляторам. И потому могут быть обрушены в случае их неподчинения геополитическим интересам как этих регуляторов, так и Запада в целом?
На страницах «Военного обозрения» не раз высказывались сомнения в том, что в России ещё остаётся действительно национальный бизнес, реально готовый отстаивать национальные интересы. Но из-за Крыма возникает вопрос: а есть ли у нас национальная экономическая или хотя бы промышленная политика?
by the way, полтора года тому назад ВТБ и Сбербанк приняли-таки решение об обслуживании операций физических и юридических лиц в Крыму. Но сугубо в рамках интернет-банкинга, то есть сугубо сетевого сервиса. Открытие в регионе своих офисов и банкоматов ВТБ и Сбербанк всё ещё не планируют.
Anyway, but, как уже отмечалось в ходе Крымского бизнес-форума в Торгово-промышленной палате РФ в конце декабря минувшего года, экономика Крыма недофинансирована более чем на треть, в том числе промышленность — почти на 40% (кроме оборонной отрасли, работающей по госзаказу). Совокупная же потребность крымских хозяйствующих субъектов в кредитовании уже превышает 65 billion. rub., хотя еще полтора года назад она была ниже 55 billion. rub. Однако восполнить кредитно-инвестиционный спрос за счёт крупного «вроде бы» отечественного бизнеса на Крымском полуострове едва ли возможно. Особенно с учётом его вполне откровенной «фронды» по поводу работы в регионе.
Совсем нелишним будет напомнить, что к настоящему времени в Крыму, невзирая на угрозу санкций, работают компании уже более чем из 30 far abroad countries. Ещё два года назад их было только 20, they, looks like, сумели не только накопить, но и передать другим успешный опыт использования всевозможных схем обхода санкционных запретов.
Очень показательно, что в этом реестре «нарушителей» присутствуют, it would seem, совершенно экзотические субъекты. for example, компании из Федеративных Штатов Микронезии и Республики Палау, автономных от США, but, by all indications, так или иначе ими контролируемых. Там же и структуры со многих автономных от Лондона Нормандских островов, а также с территорий Карибского бассейна. clear, что под «суверенными» знамёнами могут скрываться обыкновенные оффшоры, но сути дела это не меняет. Ведь та же упомянутая нами бизнес-группа «Ренова», вроде бы российская, напичкана оффшорными ингредиентами не хуже, чем острый карибский соус специями.
Recall, что когда-то известные санкции США против Кубы, Iran, Myanmar, Sudan, Libya, Зимбабве и «насеровского» Египта отнюдь не устранили предпринимательской и кредитно-инвестиционной деятельности западных компаний и финансовых структур в этих странах. Даже не препятствовали. Такую же практику использовали западные страны и в отношении КНР. Мягкое лоббирование собственных бизнес-интересов крупнейшими банками и корпорациями превратило тогдашнюю экономическую войну с Китаем в откровенный фарс.
Sanctions, введённые в первой половине 50-х годов минувшего века, причём введённые даже не самими странами Запада и Японией, а ООН, привели к неожиданному росту иностранных инвестиций в плановую коммунистическую экономику Китая. Очень многое тогда делалось посредством реэкспорта, через соседние страны и территории: Thailand, Cambodia, Indonesia, Pakistan, британский Гонконг и португальский Макао.
Гоминьдановский режим на Тайване еще в декабре 1949 g. ввёл политико-экономические санкции против КНР, но и они «сопровождались» устойчивым ростом тайваньских инвестиций в континентальный Китай. И тоже посредством реэкспорта. by the way, эти санкции полностью не отменены до сих пор, а с середины 70-х годов, когда наметился новый экономический курс КНР, тайваньский бизнес по нарастающей инвестирует в КНР и напрямую. Используется ли при этом реэкспорт или какие-то иные методы обхода санкций — это вряд ли имеет существенное значение. Политика отдельно, бизнес – отдельно. И лучше, когда одно другому не мешает.
Применительно же к крымской ситуации «практически все российские коммерческие структуры среднего и особенно крупного сегментов стремятся наращивать солидные вложения в активах, созданных в США, Западной Европе и оффшорных зонах дальнего зарубежья», поясняет Яков Иванченко, глава ГАУ «Деловой и культурный центр Республики Крым». "Therefore, - he says,, — в Крыму такие структуры смогут работать только тогда, если Запад, отменив или хотя бы ослабив санкции, признает Крым российским, что маловероятно в обозримой перспективе. Или когда они выведут свои активы с Запада в Россию или дружественные ей страны».
Но в этом случае, по словам Я. Иванченко, куда меньшей станет доходность выводимых активов, а она несравнимо важнее для российского бизнеса, обладающего весомыми зарубежными анналами, чем деятельность в Крыму.
Крымский бизнес-прецедент опасен ещё и тем, what, если Запад решит ввести столь же жёсткие санкции против Южных Курил, Калининградской области или другого региона РФ, российский олигархический бизнес уйдёт и оттуда. And there, you look, он вообще покинет Россию… Благо ему не привыкать к уводу своих астрономических капиталов в оффшорный забугорный рай.
Алексей Балиев, Виктор Малышев
