Единая валюта России и Белоруссии остается политическим проектом, отметил в комментарии для ФБА «Экономика сегодня» эксперт Центра политических технологий, кандидат экономических наук Никита Масленников.
Президент РФ Владимир Путин заявил, что в ЕС достигнут более глубокий уровень интеграции, чем в Союзном государстве России и Белоруссии, там создана единая валюта – евро, и возник мощный таможенный союз.
Вчера Путин провел встречу с белорусским президентом Александром Лукашенко, на которой стороны обсудили двусторонние отношения, включая дальнейшие интеграционные шаги, где создание единой валюты является одной из целей.
Диалог по единой валюте идет давно
«Пока единая валюта в Союзном государстве является фигурой речи, ценностной ориентацией. Мы вместе с Минском куда-то идем и должны приблизиться к определенной цели. Если припоминать историю наших отношений, то логично вернуться к концепции, что основой единой валюты должен стать не новый эквивалент, а российский рубль», – констатирует Масленников.
Валютная интеграция обозначена не только в Союзном государстве РФ и Белоруссии, но и в ЕАЭС. Было даже предложено название – «алтын», создан план по реализации валютного союза стран-участниц , но пока успехов здесь нет.
В декларации экономической интеграции обозначено углубление сотрудничества в валютной сфере, Москва в 2011 года предлагала обозначить создание валютного союза как цели ЕАЭС, но Казахстан тогда выступил против, и данный момент не зафиксировали.
К вопросу вернулись в апреле 2014 года, а в марте 2015 года Путин поручил ЦБ определить целесообразность создания единой валюты ЕАЭС, но сегодня стоит задача только гармонизации финансового законодательства к 2025 году.
Киргизия и Армения поддерживают российское предложение по валютному союзу, а Казахстан и Белоруссия, как более независимые участники, меркантиальней относятся к проекту, однако из-за политического кризиса положение Минска стало менее уверенным.
Белорусская экономика вступила в кризис, с которым может справиться только при помощи Москвы. Интеграция с Россией необходима для выживания экономической модели Белоруссии, а это означает новые шаги и действия, вплоть до создания единой валюты.
Союзное государство РФ и Белоруссии предполагает валютный союз, договоренности девяностых годов двадцать лет лежали мертвым грузом, а теперь стороны к ним вернулись. Если мы собираемся интегрироваться, то необходимо идти на экономическое сближение, а это единое налоговое законодательство, энергетические и товарные рынки, а как итог – создание единой валюты.
Минск выступил против этого шага из-за того, что девальвация белорусского рубля используется правительством страны для решения бюджетных проблем. Неоднократно с помощью данного шага Минск решал проблему финансовых дисбалансов в Белоруссии.
По единой валюте есть ограничители
«Единая валюта – это создание одного эмиссионного центра, одинаковая денежно-кредитная и долговая политики. Здесь много аспектов, по которым финансовая система Белоруссии должна быть интегрирована в российское пространство», – заключает Масленников.
До создания единой валюты РФ и Белоруссии сторонам далеко, поэтому в этом вопросе требуется политическое решение.
«Непонятно, как это согласуют с концепцией единой наднациональной валюты в ЕАЭС. Если мы собираемся развивать данный проект, то необходимо соизмерять любые действия с евразийской интеграцией. Из-за этого в данной идее существует масса ограничителей, которые Москве и Минску надо учесть, если они начнут движение к созданию единой валюты», – резюмирует Масленников.
Переход к практике сложен, есть два ограничителя. Во-первых, реальные желания белорусской стороны – мы уже подходили к валютной интеграции с Минском, но Белоруссия заблокировала процесс. Сегодня положение Минска ухудшилось, но белорусы сохраняют требование получения второго эмиссионного центра наравне с Москвой, а это сводит проект на нет.
«Белорусы так и не выразили однозначной политической воли, а что касается двух эмиссионных центров, то это невозможно. У нас имеется опыт начала девяностых годов, когда это существовало на пространстве бывшего СССР», – заключает Масленников.
Данная практика привела к негативным финансово-экономическим процессам и к денежной реформе лета 1993 года. Россия на такое не пойдет, условия Минска являются контрпродуктивным фактором для российского финансового пространства.
«Вторым ограничителем является белорусский рубль. Проблема проявилась еще в президентство Дмитрия Медведева, а сам вопрос на посту главы Минфина РФ прорабатывал Алексей Кудрин, но затем фокус российских интересов вместился на евразийское пространство, где партнеры со временем не против перейти на единую наднациональную валюту», – констатирует Масленников.
Процессу может помочь российский проект цифрового рубля, который может использовать как в рамках интеграции с Белоруссией, так и в ЕАЭС. Если проект реализуют, то его можно будет применить в рамках интеграционных процессов в ЕАЭС и с Белоруссией.
«Это одно из близких и осязаемых приложения для современных цифровых валют», – резюмирует Масленников.
Дмитрий Сикорский
