Парламентская избирательная кампания едва только стартовала — накануне Владимир Путин подписал указ о дате выборов, однако уже сейчас этот политический спектакль порождает самые причудливые исторические ассоциации. Так, Государственная дума Российской империи I созыва, отчаянно сражавшаяся с самодержавной властью ровно сто пятнадцать лет назад, вошла в историю как «Дума народного гнева». Теперь еще не сформированная, восьмая по счету, нижняя палата Федерального собрания, наверное, до поры до времени будет, как и прежде, бездумно исполнять все «государевы хотения».
Между тем есть не только очевидное различие, но и определенное сходство, причем довольно забавное, которое возможно обнаружить у этих представительных учреждений. Казалось бы, пустяк, циферки. Но это не так, потому что эти символические числа, можно сказать, наглядно отражают политические процессы, раз за разом повторяющиеся в российской истории.
Поучительный, но так до конца и непонятый пример — выборы в Государственную думу в 1906 году, которые были непрямыми и производились по куриальной системе. Выборщики были разделены на четыре (запомните эту цифру) курии, к каковым были отнесены соответственно землевладельцы, горожане, крестьяне и рабочие. По замыслу центральной администрации, предпринятые меры должны были превратить первый российский парламент в послушное орудие правительственной власти. Как известно, получилось ровным счетом наоборот, и непокорная Первая Дума была распущена царским указом. Впрочем, потом это все равно не помогло Николаю Александровичу Романову.
Спустя восемьдесят три года нечто подобное проделали советские коммунисты, когда треть народных депутатов СССР была избрана не напрямую, а от общесоюзных общественных организаций. Возможно, это историческое совпадение, но что Российская империя, что Советский Союз после таких выборов просуществовали недолго, рухнув с громким треском, отголоски которого слышны и поныне.
И вот опять та же история. Всевозможные препоны, возводимые нынешней властью неугодным ей политикам и нежелательным для нее организациям, по существу дела, есть ничто иное, как неравные выборы, организованные по сословному принципу. Но что самое интересное, даже по прошествии стольких лет задача остается прежней: получить послушную, угодливую Думу, где будут представлены четыре (снова эта цифра) так называемые «системные партии», как бы выражающие интересы разных социальных групп.
Надо признать, что в России всегда были те, кто на дух не переносили Государственную думу. Менялись только лица, а если быть совсем точным, то выражения этих политических физиономий. Раньше, при Николае II, представительные учреждения и непокорные депутаты не нравились, как правило, крайне правым, причем это было именно идейное неприятие. А сейчас, при Владимире Путине, неприязнь к современным российским, если можно так выразиться, законодательным органам, имеет несколько иной характер. Сегодняшних демократов и либералов возмущает не сам принцип парламентаризма, а слишком сервильные «избранники народа».
Не секрет, что человеческое мышление, в том числе политическое, неразрывно связано с языком и речью. Взять хотя бы такое расхожее понятие, как «народ». В отечественной традиции оно издавна означает «не барин», «не начальник», «не власть». В «Анне Карениной» Льва Толстого, в начале третьей части, звучит внутренний монолог Константина Левина: «Сказать, что он знает народ, было бы для него то же самое, что сказать, что он знает людей». Это противопоставление «благородного сословия» (дворянства) «черни» (тягловым сословиям, и прежде всего крестьянам) имеет глубокие корни не только в российском историческом прошлом, но и собственно в народных массах.
Даже сейчас, спустя сто шестьдесят лет после отмены крепостного права, в России почетно быть «настоящим мужиком» (иначе говоря, крестьянином), а не настоящим мужчиной. Ну и, само собой разумеется, что все эти псевдоземлепашцы, в зависимости от возраста, просто обязаны «ходить по бабам» (уже немолодым крестьянкам) или «таскаться по девкам» (молодым крестьянкам или даже хуже того — проституткам). А словосочетание «дамский угодник» сегодня звучит весьма старомодно, поскольку не совсем понятно, кого теперь можно назвать дамой, то есть госпожой, барыней.
Кроме всего прочего, такое тщательное воспроизведение обстановки прошлых лет, в частности, сословных выборов, впоследствии чревато многими политическими недоразумениями, если не сказать больше. Известная последовательность событий российской истории оставляет слишком мало возможностей, которые позволили бы избежать социальных катаклизмов. Ведь, как сказано выше, своеобразие мышления действительно оказывает довольно сильное влияние на политическое поведение масс.
Безусловно, крайне маловероятно, что следующая Госдума будет походить на своих знаменитых предшественниц начала прошлого века. Если только, конечно, под давлением обстоятельств она, сама того не желая, не повторит путь последнего парламента Российской империи, который просто был вынужден следовать за внезапно пробудившейся народной стихией.
Кроме того, есть еще одно обстоятельство, способное сократить политическую жизнь еще не существующей нижней палаты. Это возможное объединение России и Белоруссии — этот сценарий пока что никто не отменял. Но что произойдет в этом случае, скорее всего, неведомо никому.
Роман Трунов
