Более полутора десятка лет публика ходила в московскую «Новую оперу» слушать бархатный баритон Василия Ладюка. На этой сцене певец запомнился в ярких и разноплановых ролях, таких как Евгений Онегин, Фигаро, Жермон, Князь Елецкий…
Казалось, ничто не может изменить место встречи с Василием Ладюком. Но неожиданно для всех поклонников год назад артист покидает столичный театр и становится «свободным художником». Как оказалось, ненадолго. С не меньшим удивлением меломаны воспринимают новость о том, что Ладюк с этого сезона влился в коллектив Пермского театра оперы и балета.
О путешествиях из Москвы в Пермь, больших планах в Большом театре и увлечении большим теннисом Василий Ладюк рассказал в эксклюзивном интервью ФАН.
«О переезде из Москвы разговора не было»
— Василий Владимирович, кто позвал вас в Пермскую оперу?
— В Пермский оперный театр меня позвал Андрей Борисов, на данный момент уже бывший директор (Андрей Борисов в середине ноября назначен директором Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. — Прим. ФАН).
Переговоры на эту тему велись между нами практически весь последний год. Но предметно мы обсудили мое трудоустройство в начале осени. Мы рассматривали различные варианты сотрудничества и в конце концов остановились на том, что с 1 ноября я войду в штат театра. Такой вариант устраивал обе стороны. Пока что мы подписали контракт на один сезон.
— Вы оговаривали какие-то специальные условия для себя, прежде всего в плане репертуара?
— Из-за пандемии сейчас невозможно обсуждать какие-то долгосрочные планы. Никто не знает, как театры будут работать завтра и будут ли работать вообще. Более того, в Пермском крае ситуация с коронавирусом значительно тревожнее, чем в Москве. Пермская опера функционирует по рваному графику: то закрывается, то открывается, возобновляя спектакли.
По новому контракту я участвовал в спектакле «Евгений Онегин» Чайковского. Несмотря на сложную эпидемиологическую обстановку в городе и связанные с этим особые условия, зал — при обязательном ограничении зрительской аудитории на 50 процентов от общего количества мест — был заполнен по максимуму. Билеты раскупили мгновенно. Мы пели и играли с полной отдачей. Публика приняла постановку с воодушевлением, наградив артистов шквалом аплодисментов.
— После ухода Борисова может ли у вас что-то пойти не так?
— Контракт подписан на год. Если новое руководство решит, что театру я не нужен, наше сотрудничество по его истечении прекратится естественным образом.
На данный момент меня не обязывают присутствовать на еженедельных репетициях. График моей занятости в спектаклях театра составляется с учетом моих выступлений на других площадках. Так, в декабре у меня изначально не планировались спектакли в Перми, так как в этом месяце я плотно занят в Большом театре в операх «Иоланта» Чайковского и «Дон Паскуале» Доницетти.
— Иными словами, в Перми вы будете наездами?
— О переезде из Москвы, когда мы обсуждали условия, разговора не было. Продолжительность моего пребывания в Перми будет зависеть от обстоятельств. Если очередной спектакль, то это одна история. Если же речь пойдет об интенсивной работе над новой постановкой, то другая. Увидим, как все сложится.
«Хор — единомышленники, солисты — индивидуалисты»
— В Перми — отличная культура фестивального движения. Вы не планируете в этом городе прописать свой фестиваль «Опера Live», который до сих пор проходил в Москве и Санкт-Петербурге?
— С Андреем Борисовым мы обсуждали перспективы организации в Перми фестиваля «Опера Live». Как вы знаете, я являюсь его художественным руководителем. Но опять же, сейчас трудно что-то загадывать наперед. В этом году наш фестиваль по понятным причинам уже не состоится. Может быть, ближе к весне 2021 года нам удастся в каком-то виде представить наш проект. Он, я уверен, будет интересен пермской публике.
Там проходит много фестивалей, но оперного, с участием выдающихся певцов, в формате гала-представлений до настоящего времени не было. Дягилевский фестиваль Теодора Курентзиса и «Опера Live» различаются стилистически и концептуально.
— Вы окончили Московское хоровое училище имени Свешникова и своим главным учителем не только в музыке, но и в жизни считаете легендарного хорового дирижера Виктора Сергеевича Попова. Это он научил дружбе выпускников «хоровушки»?
— В декабре прошлого года в рамках фестиваля «Опера Live» мы провели концерт-посвящение Виктору Сергеевичу в связи с 85-летием нашего Учителя. Многие ученики Попова побывали на этом вечере. Среди них были и те, кто давно живет за границей. Концерт стал для них событием, ради которого спустя много лет они прилетели в Россию.
А после него было традиционное застолье: в приятной обстановке все оживленно вспоминали наше «шаровское» («шарой» выпускники хорового училища шутливо называют родную «хоровушку». — Прим. ФАН) детство, юность. Это был вечер необычайно счастливого, наполненного эмоциями общения.
— Вы допускаете, что вокалисты, когда-то учившиеся вместе, вот так счастливы вместе в непринужденной обстановке?
— Ну, во-первых, вокалисты бывают разные: солисты и певцы хора. Солисты — часто недобрые, завистливые люди (смеется). Это ни плохо и ни хорошо. Обычная история, точнее издержки профессии. Солисты, как правило, — индивидуалисты: каждый сам за себя. Это вопрос психологии. Хор же — это коллектив единомышленников, девиз которых — «Плечо к плечу», «Спина к спине», «Один за всех, и все за одного».
Что же касается конкретно воспитанников хорового училища, то это иной уровень общения. Мы не только пели, мы жили, воспитывались, взрослели вместе. Это было настоящее хоровое братство, которое остается таким и до сего времени. Даже по отношению к ребятам, с которыми ты вроде и не дружил в детстве, ощущаешь чувство братского единства. А центром нашей певческой вселенной был «великий и ужасный» и бесконечно любимый Виктор Сергеевич Попов.
Я дружу и часто выступаю вместе со своими однокашниками — известными ныне певцами Дмитрием Корчаком и Николаем Диденко, а также с талантливым дирижером Николаем Азаровым, руководителем двух известных хоровых коллективов (Государственного академического Московского областного хора им. А. Д. Кожевникова и Академического хора русской песни Российского государственного музыкального телерадиоцентра. — Прим. ФАН).
— Вы часто выступаете также с «Мастерами хорового пения» под руководством Льва Конторовича — тоже, кстати, выпускника Московского хорового училища. Почему в современных афишах ничтожно мало концертов духовной музыки?
— Таких концертов, действительно, немного, но интерес к ним есть, причем и среди молодежи… образованной! В этом проблема, и она существует не только в нашей стране, но и во всем мире. Бездуховность, падение интереса к базовой культуре, снижение уровня образования, подмена понятий — все это явления сегодняшнего дня.
О чем можно говорить, если такие учреждения, как хоровое или хореографическое училища — уникальные, являющиеся очагами культуры и культурным достоянием страны, — хотели сделать общедоступными, т. е. без отбора, селекции, низведя их до уровня общеобразовательных школ с каким-то там уклоном.
Сейчас — время пустых фантиков. Молодежь ориентирована на зарабатывание легких денег под грохот рэпа. Вот их культура. Но, как говорила Зинаида Гиппиус:
Но жалоб не надо; что радости в плаче?
Мы знаем, мы знаем: все будет иначе.
«В периоде профессионального расцвета»
— В отличие от многих своих коллег, вы не стремитесь много петь на Западе. Почему?
— В реалиях сегодняшнего дня моя позиция представляется мне довольно логичной. В связи с локдауном в европейских и американских театрах может возникнуть вопрос: а где бы сейчас выступала, допустим, Анна Нетребко, если бы она не сохранила российское гражданство? Это позволило ей в период транспортных ограничений без особых проблем перемещаться из Вены, где она живет, в Москву и Санкт-Петербург, где она этой осенью с завидным постоянством выступала и дарила российской публике наслаждение своим роскошным пением.
— Если не брать в расчет нынешнюю ситуацию, вам в России комфортнее выступать?
— Плох тот солдат, который не хочет быть генералом. Не буду лукавить, и я в начале карьеры мечтал о большой сцене, в том числе на Западе. Мои мечты осуществились, и творческие амбиции были удовлетворены: мне посчастливилось выступать на сцене Большого и Мариинского театров, а также в «Ла Скала», «Метрополитен-опере», Парижской опере, «Ковент-Гардене» и других не менее знаменитых театрах. Моя международная карьера успешно развивается вот уже 15 лет.
Наступает, однако, момент, когда количество охваченных театров и их география отходят на второй план. На сегодняшний день я могу себе позволить участвовать только в тех постановках и в тех театрах, которые мне интересны. На все подряд я не соглашаюсь. Если отечественные театры предлагают мне потрясающие по креативности проекты, я считаю неразумным отказываться от участия в них.
В мировой оперной литературе достаточно интересных баритоновых партий — разных по уровню сложности и возрастной принадлежности. Есть из чего выбирать. Это обеспечивает нам довольно долгую жизнь в профессии.
— Несколько десятилетий?
— У басов и баритонов вокальная зрелость наступает, как правило, позднее, чем у теноров — где-то к 30 годам. Так что сейчас я нахожусь в периоде профессионального расцвета. Все, конечно, индивидуально, но надеюсь, у меня впереди много лет активной творческой жизни, выступлений в театре и на концертных площадках, чем я с удовольствием буду делиться со своей публикой.
Замечательному певцу, нашему выдающемуся баритону Сергею Лейферкусу в апреле следующего года будет 75 лет, и он — в отличной форме.
— Насколько мне известно, совсем недавно вы стали лауреатом 5-й Национальной оперной премии «Онегин», президентом и председателем жюри которой является как раз Сергей Лейферкус. В категории «Звезда», если не ошибаюсь?
— Мне приятно было стать лауреатом именно этой премии, поскольку Онегин — одна из моих любимых партий. Именно в ней я дебютировал на оперной сцене — в театре «Новая опера». Я оказался в хорошей компании с моим, к сожалению, недавно ушедшим от нас другом Александром Ведерниковым и Олесей Петровой. Александр проходил по категории «Признание», а Олеся — по категории «Примадонна». Оба они принимали участие в моем фестивале «Опера Live»
— Какие роли в ближайшей перспективе вы готовите?
— Из-за пандемии не состоялся мой дебют в новой постановке Большого театра — опере «Бал-маскарад» Верди. Я должен был петь партию Ренато. Спектакль отменили. Но я не теряю надежды выступить в этой роли. Я готов к ней не только в вокальном, но и в драматическом плане. Более того, я сжился с ней эмоционально.
Также предполагается мое участие в «Свадьбе Фигаро» Моцарта. Я имею в виду партию Графа — опять же, в Большом театре. Все это будет. Нужно только пережить этот трудный для всех нас период.
— Чем вы увлекаетесь, кроме пения?
— Я с детских лет много ездил по миру. Чтобы сохранить впечатления — а их было целое море — я пристрастился к фотографированию. До сих пор не отказался от этого хобби. Люблю готовить, когда позволяет время. Друзья говорят, что у меня это неплохо получается. Ну, и «погурманить» я не прочь.
С недавних пор увлекся большим теннисом. Раньше только смотрел и болел, а сейчас перешел к активной фазе. Уже вошел, что называется, в игру. Мне очень нравится: это и общение, и в тонусе держит. Работа-то у нас не физическая, но забирает много душевных сил, психологически истощает. Теннис помогает восстановиться. С друзьями ходим в баню, что тоже снимает стресс.
— Более плотная работа с Пермским театром оперы и балета стала неким антикризисным решением?
— Не совсем понимаю, что вы имеете в виду. Однако, что касается моей профессиональной занятости, то здесь проблем нет. Я активно сотрудничаю с оркестрами Владимира Спивакова и Владимира Федосеева, занят в Большом театре, регулярно получаю приглашения и от других театров — как у нас, так и за границей. Потом еще мой фестиваль.
Карьера артиста состоит из определенных этапов. Очевидно, мой этап в театре «Новая опера», который мне много дал и которому я буду всегда благодарен как своему первому и незабываемому оперному дому, завершился. Пермский театр известен своими особым местом в оперном пространстве, в частности экспериментальным подходом, и в этом смысле предлагает новые возможности в творческом развитии.
Досье
Василий Ладюк родился 14 декабря 1978 года в городе Прага, Чехословакия. В 1997 году с отличием окончил Московское хоровое училище имени А. В. Свешникова. В 2001 году окончил вокальный и дирижерско-хоровой факультеты Академии хорового искусства имени В. С. Попова. С 2001 года по 2004 годы обучался в аспирантуре академии.
С 2003 года по 2019 год — штатный солист московского театра «Новая опера», а с 2007 года — приглашенный солист Большого театра. С ноября 2020 года — штатный солист Пермского театра оперы и балета. В России принимал участие в постановках Мариинского и Михайловского театров, Красноярского театра оперы и балета, Татарского государственного академического театра оперы и балета имени Мусы Джалиля.
Дебютные выступления в брюссельском оперном театре «Ла Монне» и в барселонском «Театре Лисео» положили начало стремительной международной карьере певца. Артист сотрудничает с Парижской национальной оперой, театрами «Ковент-Гарден», «Ла Скала», «Метрополитен-опера», хьюстонской «Большой оперой», Новым национальным театром в Токио.
Выступал с выдающимися дирижерами и режиссерами, среди которых — Валерий Гергиев, Пласидо Доминго, Михаил Плетнев, Владимир Спиваков, Владимир Федосеев, Дмитрий Юровский, Франческа Замбелло, Джеймс Конлон, Андрей Кончаловский, Джанандреа Нозеда, Каспер Холтен, Дмитрий Черняков.
Является художественным руководителем музыкального фестиваля «Опера Live».
Автор: Ирина Столярова
