Приграничное сотрудничество является перспективной темой для РФ, считает доцент кафедры экономического развития РАНХиГС Павел Грибов.
В РФ обновили концепцию приграничного сотрудничества
Правительство РФ утвердило концепцию приграничного сотрудничества. Цель нормативного акта заключается в укреплении связей между приграничными российскими территориями и сопредельными государствами.
Концепция должна содействовать гуманитарным контактам и развитию инфраструктурного потенциала приграничных территорий. Она заменит программный документ 2001 года и учтет приоритеты, обозначенные в стратегии пространственного развития РФ до 2025 года.
Также новый документ основан на современном видении отношений между странами, т. е. на приоритетах внешней политики РФ.
Россия делает ставку на развитие приграничной торговли, совместную реализацию инвестиционных проектов, развитие международной торговли, создание трансграничных производственных кластеров и упрощение пересечения границы.
В документ включены другие проблемы, начиная с энергетических вопросов, заканчивая экологическими проектами.
Для России эта тематика имеет большое значение. Мы обладаем самой протяженной сухопутной границей, из-за чего сотрудничество с другими странами является неплохим подспорьем для развития многих российских территорий, однако здесь есть свои нюансы.
Они заключаются как в непростых отношениях с другими странами, так и с проблемами, которые непосредственно вытекают из приграничного сотрудничества. Непросто назвать регионы, где это даст моментальный экономический эффект.
«На самом деле это комплексный вопрос. Например, упрощение таможенной документации является одним из главных трендов в мире — это электронный документооборот и другие схожие мероприятия», — констатирует Грибов.
Такие технологические приемы применяются везде, поэтому их появление в приграничной сфере является вопросом времени.
«В России неоднократно делались попытки создания условий для приграничной торговли, но они всегда приносили посредственные результаты. Из последнего можно вспомнить сотрудничество с Японией на Курилах», — резюмирует Грибов.
Данное сотрудничество постоянно декларируется Москвой и Токио, но оно так и не принесло существенного эффекта.
Во-первых, это был компромисс Путина и Абэ по вопросу японских претензий на Курилы, а во-вторых, ситуация в российско-японских отношениях изменилась: они не стали хуже, просто Токио больше не рассчитывает на территориальные уступки Москвы.
«Во Владивостоке были попытки создания промышленных кластеров, но изначальные планы там также не реализовались, хотя в этом городе давно работает предприятие «Соллерс», где участвуют японские партнеры», — заключает Грибов.
Других перспективных примеров приграничного сотрудничества у нас немного. Кроме Японии, как полагает экономист, нужно назвать Китай, который действительно проявляет интерес к совместным проектам на российской территории.
«Откровенно говоря, и тут больше сомнения, чем возможные выгоды», — констатирует Грибов.
России нужно правильно задать цели
Такие проекты должны выстраиваться на двусторонней основе: приграничное сотрудничество является результатом согласованных действий государств с целью устойчивого экономического и культурного развития определенных территорий.
Данная концепция задает рамки приграничной политики России, но не является планом по реализации таких проектов. В любом случае начинания станут следствием двусторонних соглашений Москвы и других государств.
В этом вопросе заложено условие общности положения регионов, поэтому нельзя путать его с совместными проектами, не имеющими отношения к данной теме. Приграничное партнерство наверняка может сыграть во благо ЕАЭС, учитывая длину границы с Белоруссией и Казахстаном, хотя и тут нужно обозначить для начала взаимный интерес.
«Сложно вспомнить примеры приграничного сотрудничества крупных государств. Для них обычно характерно создание промышленных центров и точек экономического роста. Есть, правда, и исключение в лице стран ЕС», — резюмирует Грибов.
Существует хороший пример Бенилюкса, включающего Бельгию, Нидерланды и Люксембург. Интеграционные процессы данных государств начались после Первой мировой войны, но окончательно завершились только в сентябре 1944 года.
Этот торговый и экономический союз небольших европейских государств продолжил существовать и после их вхождения в Евросоюз, хотя данное явление сложно назвать примером классического приграничного сотрудничества.
Для России это скорее соглашения с Литвой и Польшей по Калининграду, которые упрощают транзит людей и грузов в российский эксклав, имеющий прямое сообщение с остальной территорией страны только по акватории Балтийского моря.
«Можно привести совместные проекты США и Мексики в годы расцвета их двустороннего сотрудничества, но и здесь разговор шел скорее о промышленных проектах, а не о приграничной торговле», — заключает Грибов.
Благовещенск наладил активное взаимодействие с китайским городом Хэйхэ: там идут разговоры о создании новых транспортных маршрутов и экономической интеграции, но в такой политике необходимо учитывать риски.
России нельзя забывать о защите национальных интересов, а это означает большой переговорный процесс с партнерами.
Дмитрий Сикорский
