Предпоследний подарок ЦБ
4,25 процента годовых. Только в ЦБ и только для банков. И всё равно! Таких кредитных ставок современная Россия не знала, хотя доступный кредит был нормой и до революций 1917 года, и в советское время.
Казалось бы, решительность руководства Банка России, уверенно следующего курсом на максимально возможное смягчение кредитно-денежной политики, можно только приветствовать. Но попробуем разобраться, кому сегодня на пользу и кому во вред долгожданная финансовая стабильность. Полной финансовой свободы в России никогда не было, нет и не будет. И это абсолютно правильно: 90-е годы убедительно доказали, что она нужна только криминалу.
Однако окончательно избавиться от некоей инфляционной прокладки в виде ставки чуть выше официальной инфляции сейчас может помешать не только кризисная ситуация в реальном секторе экономики. Финансовый сектор ведь тоже балансирует на грани выживания, так как у него в нынешних условиях резко ограничены возможности использования сколько-нибудь доходных инструментов.
Ни для кого не секрет, что спрос на деньги в России упал из-за карантина настолько сильно, что его вряд ли простимулируют даже отрицательные кредитные ставки. Впрочем, до таких крайностей в России дело не может дойти по определению. Как сказано у классика: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».
Но дело даже не в этом. За кредитами предприниматели не идут не из-за процентов, а из-за того, что сегодня вообще мало кто рассчитывает вернуть даже сами заёмные средства. Тем не менее, в бизнес-среде и в деловых СМИ всерьёз обсуждают уже не только летнее снижение ключевой ставки до 4,25 процента, но и осеннюю перспективу в 4 процента годовых – как вполне реальную и даже необходимую.
Впрочем, такие расчёты – всё-таки удел оптимистов. Практики склоняются к тому, что нынешние условия сохранятся как минимум до конца года, и своё последнее снижение ставки Банк России вообще может откладывать до бесконечности.
Тем более что снижение, которое в пятницу осуществил ЦБ, было с опережением учтено многими банками. Так, всего за неделю до заседания совета директоров Банка России сразу шестнадцать банков из списка топ-100 оперативно снизили кредитные ставки, причём некоторые сразу на 1,5 процентных пункта.
При этом менее привлекательными стали условия сбережения средств в кредитных учреждениях. Причём и это произошло на опережение, что подтверждает тот факт, что что в банковском сообществе не сомневались в том, какое решение примет в пятницу Совет директоров ЦБ. Так, по данным мониторинга, который осуществляют в ЦБ РФ, средняя максимальная ставка по вкладам 10 крупнейших банков во второй декаде июля опустилась до 4,55%, тогда как еще в начале этого месяца она составляла 4,63%.
Характерно, что стимулом к подобным решениям по кредитам и по вкладам, скорее всего, стала вовсе не конкуренция, а стало смягчение условий доступа к кредитам банков, наиболее близких к ЦБ, то есть из первой десятки. Есть аналитики, которые тут же принялись язвить по этому поводу: мол, снова деньги делают деньги, но на сегодня важна сама по себе тенденция.
На протяжении многих лет разрыв в уровне ставок, кредитных и по вкладам, позволял российским банкам весьма безбедно существовать, даже не имея доступа к иностранному капиталу. Как известно, капиталу традиционно куда более дешёвому, чем российский. Но сейчас об этих тепличных условиях остаётся только мечтать.
Военно-морские базы и командные центры: «Посейдон» и «Буревестник» найдут свои цели
При том уровне ставок по депозитам, который складывается после очередного снижения ставки ЦБ, нельзя исключать и оттока клиентских средств. Вкладчики – публика уж очень чувствительная, могут снова сбежать в доллары. А это уже почти гарантирует сильное давление на рубль и опровергает все прогнозы по поводу его возможного укрепления.
Реальный же эффект от понижения ключевой ставки, которому явно мешают растущие как на дрожжах страховки и премии за риск, скорее всего, можно будет увидеть только в наименее рискованных секторах рынка. То есть в сырьевых или же в тех, которые напрямую подвязаны на госзаказ, как, например, львиная доля строительного сектора.
Кризис не заказывали
А вообще-то, Банк России вполне недвусмысленно даёт понять, что до бесконечности сидеть на купле-продаже валюты и пассивных операциях с инструментами самого же ЦБ уже никому не будет позволено. Не случайно из уст одного из заместителей главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, который прокомментировал итоги пятничного заседания Совета директоров, прозвучало: «Хотите прибылей – ищите клиентов».
Пандемия заставила тревожиться за свои валюты буквально всех, и Россия тут не исключение. Хотя всерьёз печатный станок Центробанку РФ пока запускать не пришлось, в отличие от МВФ и ЕЦБ. Однако не будем забывать, что этим господам всегда найдётся, куда пристроить излишки бумажных и электронных денег, у нас же рубли не слишком востребованы даже у соседей – в ЕАЭС.
Но и без рублёвой эмиссии одним из самых неприятных сюрпризов на выходе из карантина и самоизоляции стала вторая волна снижения курса рубля. Большинство экспертов, причём не важно, придерживаются они либеральных убеждений или записались в «катастрофисты», продолжает твердить, что осенью рубль непременно отыграется.
На протяжении трёх месяцев полного карантина рубль очень редко терял в курсе, и, хотя прибавлял тоже не часто, но всё же укрепился по сравнению с мартовскими показателями. Всё более низкая ставка ЦБ в любом случае должна способствовать тому, чтобы он хотя бы сильно не падал. Однако для реального укрепления нужны иные факторы, и прежде всего растущие валютные поступления.
Июльская инфляция оказалась выше ожиданий – сразу 0,4%, что в пересчёте на год даёт почти 5 процентов. Именно это могло бы притормозить принятие последнего решения по ставке, но, как видим, члены Совета директоров ЦБ – люди не из пугливых. К тому же их вполне могли успокоить данные по темпам прироста розничного кредитования. В июне они составили 1% от месяца к месяцу, а это существенно выше прогнозов и подтверждает, что деловая активность восстанавливается быстрее, чем ожидалось.
Можно по-разному относиться к нынешней довольно противоречивой политике сужения денежного предложения ради удешевления кредита. Можно и сетовать на то, что вклады становятся всё менее доходными. Но если граждане и бизнес получат редкую возможность снизить проценты по кредитам, это даст дополнительный синергетический эффект.
Благодаря снижению долговой нагрузки государство и бизнес получают хорошие шансы на высвобождение ресурсов, причём немалых, под потребление и инвестиции. При этом более доступная ипотека при любом раскладе, даже самом кризисном, будет стимулировать строительство и поможет ускорить выход из экономического спада.
Банк России вместе с Министерство финансов, нельзя не отдать им должное, сумели свести к минимуму необеспеченные денежные вливания в экономику. Сейчас они, по всем признакам, просто стремятся грамотно воспользоваться эффектом низкой базы.
И ситуация этому способствует: она пока развивается так, когда обязательный разогрев экономики после кризиса стал весьма оперативно адсорбировать все появляющиеся в обороте излишки денежных средств. Кто-то может счесть это за парадокс, но в России после пандемии, похоже, формируется пресловутый «эффективный» кейнсианский спрос.
Напомним, что проблемами спроса плотно занимался британский экономист лорд Джон Мейнард Кейнс, больше известный как основатель послевоенной долларовой финансовой системы – Бреттон-Вудской. А парадокс в том, что основной спрос идёт от предпринимателей и банков, а не от конечного потребителя. Хотя и он, рядовой потребитель, при всей своей бедности, выйдя из-под карантина, просто вынужден не скупиться на расходы.
Алексей Подымов, Анатолий Иванов, д.э.н.
