Последнее заявление президента Ирана по построению в этой стране «экономики без нефти» носит политический характер, считает старший научный Института Востоковедения РАН Владимир Сажин.
Санкции США привели к обвалу нефтяного экспорта Ирана
Президент Ирана Хасан Рохуани заявил, что в современной истории Ирана ни одно из правительств данной страны не имело экономики без нефти, но его кабинету в 2019 году пришлось управлять именно такой экономикой.
Еще Роухани отметил, что американские санкции имели бы меньший эффект, если бы иранская экономика меньше зависела от нефти, но это нужно признать «хорошей миной при плохой игре», поскольку именно для восстановления энергетического комплекса Иран в 2015 году подписал СВПД.
Тогда иранцы рассчитывали на инвестиции в свою экономику в десятки, а то и в сотни миллиардов долларов и активно позиционировали себя в мировых СМИ и рейтинговых агентствах, как главная в мире страна по залежам нефти и газа. В 2015 году выходили регулярные материалы о том, что Иран якобы является лидером в мире по залежам природного газа, что, как показывают примеры Туркмении и Венесуэлы, невозможно проверить.
В то же время, драконовские санкции Трампа против Ирана привели к бегству из этой страны многих международных компаний. В результате у Тегерана возникли проблемы с экспортом нефти, что, в свою очередь, накладывается на то, что нефтяная отрасль данной страны уже десять лет требует масштабной модернизации.
«Американские санкции очень сильно ударили по экономике Ирана, а самое главное, что Штаты стремились к тому, чтобы Тегеран сократил свой экспорт нефти до нуля. Это, конечно, абстрактно-пропагандистские заявления, но если в апреле 2018 года Иран экспортировал около 2,5 млн баррелей в сутки, то сегодня – от 100 до 300 тысяч баррелей», – заключает Сажин.
Данные здесь разнятся, но падение нефтяного экспорта все равно впечатляющее. Оно привело к тому, что доходы Ирана от нефти также существенно снизились, а это чрезвычайно важно для этой страны, чья экономика в последние 70-80 лет базировалась на добыче и экспорте нефти на мировой рынок.
«Такой удар, как сегодня, иранская экономика получила впервые, несмотря на то, что с 2012 по 2016 года против Ирана действовали экономические санкции не только США, но Евросоюза и многих других государств мира вследствие известного решения Совбеза ООН по иранской ядерной программе», – резюмирует Сажин.
Как отмечает эксперт, международные санкции заставили Иран пойти на компромисс и заключить СВПД, т.е. «ядерную сделку», из которой и вышли американцы после прихода к власти в США Дональда Трампа.
Без нефти экономике Ирана будет трудно
«Теперь ситуация для Ирана не менее сложная, несмотря на то, что против Тегерана выступает только Вашингтон. Она усугубляется тем, что американцы наложили на Иран «абсолютные санкции», причем не только на те американские и международные компании, которые раньше работали с Тегераном, но и на национальные компании многих других государств мира», – констатирует Сажин.
Сажин считает, что это привело к сильнейшему удару по экономике Ирана, поскольку ожидается, что рост ВВП этой страны в 2020 году будет нулевым.
«Поэтому данные, о которых говорит президент Роухани, являются не только его заслугой, но и следствием данных обстоятельств. И это происходит с того момента, когда Иран очутился под нефтяными санкциями и вынужден был дифференцировать свою экономику. В полном объеме этого не получилось, хотя определенные успехи в отходе от нефтяной иглы были достигнуты. Если раньше эта зависимость была огромная, то теперь она стала поменьше, но все равно существует», – заключает Сажин.
По мнению эксперта, без нефти Ирану будет трудно – это видно по экономическому росту, который в лучшем случае окажется нулевым, а ведь это долгосрочная тенденция, а не просто ситуативное событие.
Санкции США ведут к радикализации в Иране
«Это заявление Роухани носит пропагандистский характер, поскольку его положение внутри страны также осложнилось из-за тех обстоятельств, которые сложились вокруг Ирана. Это усилило позиции радикальных оппонентов президента Роухани, которые активно действуют в преддверии иранских парламентских выборов, что назначены на 21 февраля», – резюмирует Сажин.
Как замечает Сажин, иранские политологи считают, что победу на этом голосовании должны одержать радикальные политические силы.
«Либерально-реформаторских сторонников Рохуани в новом парламенте будет очень мало, если они вообще там будут. В такой ситуации острой внутриполитической борьбы в Иране бодрящие экономические заявления Роухани имеют чисто политический, пропагандистский характер», – констатирует Сажин.
Соответственно, санкционное давление Трампа ведет к ужесточению иранской внешней политики, поскольку уход правительства Роухани приведет к усилению радикальных тенденций в Тегеране.
Трамп хочет повторения 2015 года
«Все зарубежные нефтяные компании ушли из Ирана. Даже наша «Зарубежнефть», которая имела там отличные позиции. Китайцы тоже очень много хотели сделать в Иране, да и другие российские компании в лице «Татнефти» и «Лукойла» имели большие планы. Все эти структуры сегодня отказались от Ирана из-за санкций США», – заключает Сажин.
Что касается инвестиций в иранскую экономику, перспективы которых в Тегеране в 2015 году оценивали в сотни миллиардов долларов, то они полностью прекратились.
«Все инвестиции в иранскую нефтяную промышленность имеют внутреннее происхождение. Экономическое положение Ирана в целом непростое, поэтому не просто так Роухани периодически заявляет, что Тегеран готов к переговорам по СВПД», – резюмирует Сажин.
Владимир Игоревич полагает, что Трамп хочет повторения того, что произошло в 2013-14, когда международные санкции вынудили Иран пойти на серьезные переговоры с группой «5+1». Именно они и завершились подписанием СВПД, хотя диалог до этого шел порядка 12 лет. Результат здесь дали только международные санкции Совбеза ООН против иранской ядерной программы.
«Трамп, безусловно, хочет добиться аналогичного результата. Как у него это получится – посмотрим, но ситуация в отношениях Ирана и США в конце декабря-начала января накалилась до предела. Многие говорили о войне, которой, конечно, не будет, но все это не лучшим образом действует на экономическое положение Ирана», – констатирует Сажин.
Таким образом, Иран продолжает находиться в сложнейшем положении, а перспектив выхода из него пока не видно.
Дмитрий Сикорский
