Типичная советская елочная игрушка. Фото: torange.biz
Самый, пожалуй, наш любимый праздник – Новый Год мы, люди нынешних поколений привыкли считать чем-то не просто привычным, а извечным и незыблемым. По поводу этой даты, к счастью, не возникает разногласий и трений с политическим либо каким-нибудь еще подтекстом, волшебная ночь со звоном курантов, брызгами шампанского, ароматом елки и мандарин, объединяет всех нас, независимо от пола, возраста, национальной или религиозной принадлежности. Казалось бы, так было всегда… Однако, это глубоко ошибочное мнение. Нынешним своим весельем мы обязаны двум, воистину великим правителям, разделенным несколькими столетиями.
Новый год, как светский и всенародный праздник был подарен нашим предкам в 1700 году Императором Всероссийским Петром I. А Иосиф Виссарионович Сталин почти два с половиной века спустя, в 1935-м, вернул его из небытия, в которое этот замечательный праздник чуть было не канул благодаря победе пролетарской революции и некоторым чрезмерно рьяным ее адептам. Как все это было? Давайте вспоминать вместе.
От Юлия Цезаря к Петру Великому
Начать стоит, пожалуй, с того, что впервые в истории человечества 1 января началом нового года провозгласил император древнего Рима Юлий Цезарь. Он, собственно говоря, и учредил первый вариант привычного нам летоисчисления – с 12 месяцами, 365 днями и так далее, впоследствии вполне заслуженно получивший название юлианского календаря. Впрочем, нашим пращурам умствования весьма далеких от них римских, как их тогда называли в наших палестинах, кесарей были глубоко до свечки. Издревле на Руси наступлением нового года считался день, по нынешнему календарю выпадающий на 1 марта. Оно и понятно – предки жили в согласии с природой и по ее законам. Новый жизненный цикл брал начало с наступлением весны, поры цветения, освобождения от зимней стужи и пробуждения всего живого. Поэтично, романтично, практично… Так продолжалось до 1492 года, когда при Государе Иване III Царство Русское перешло-таки на юлианский календарь. Проблема заключалась в том, что православные богословы по традициям Византии время считали не от Рождества Христова, а от сотворения мира, точной датой которого считался 5508 год до нашей эры. Новым годом или же днем «Новолетия» отныне стало 1 сентября. Ну, тоже вполне можно понять – завершение сельскохозяйственного цикла, подготовка к долгой зиме. Куда менее романтично, зато намного более практично. Особенно, если учесть, что в этот день всем примерным подданным русского Государя предписывалось не праздному веселью предаваться, а исправно выплачивать дани-подати да всякие оброки с недоимками. Все это, как вы понимаете, особому веселью ни разу не способствовало.
Единственным праздничным мероприятием можно было считать торжественный молебен «На летопровождение» и, соответственно, «О начатии нового лета», как правило, проходивший на соборной площади Кремля при личном участии царствовавшего монарха, его чад и домочадцев, Патриарха всея Руси, а также высшей знати. Одним словом – тогдашнего «бомонда». Простолюдинам глазеть с дозволенного расстояния на это невероятно пышное действо не возбранялось, но все-таки рекомендовалось не баклуши бить, а усердно скрести по сусекам и амбарам на предмет полного внесения всех положенных «обязательных платежей». Таким был Новый год до воцарения последнего царя (и первого Императора) на нашей земле, Петра Алексеевича, впоследствии потитулованного Великим. Как всем нам известно со школьной скамьи, монарх сей был зело охоч до всех и всяческих новшеств, позаимствованных, как правило, на Западе. Неудивительно, что вдоволь наездившись по Европе, Петр был весьма впечатлен тамошними обычаями по встрече нового года. Надо отдать ему должное – любил «херр Питер» всяческие увеселения, да помасштабнее, пошумнее. Грандиозная всероссийская пьянка с пусканием фейерверков и мушкетной пальбой была для него – самое то. К претворению в жизнь собственного соизволения самодержец подошел со всей серьезностью: прежде всего, повелел считать года не от сотворения мира, а от Рождества Христова (как в «просвещенных» странах). И настал на Руси вместо 7208-го, 1700 год. Склонный по жизни к личной регламентации всего и вся в государстве, царь не поленился в последние дни уходящего 1699 года издать именной указ за № 1736, который так и назывался: «О праздновании Нового года».
Вот вам небольшая цитата из этого документа:
…В знак доброго начинания и нового столетнего века, в царствующем граде Москве после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви, и кому случится и в дому своем, по большим и проезжим знатным улицам, знатным людям, и у домов нарочитых духовного и мирского чину, перед вороты учинить некоторые украшения от древ и ветвей сосновых, елевых и можжевеловых – против образцов, каковы сделаны на Гостине дворе и у нижней аптеки, или кому как удобнее и пристойнее, смотря по месту и воротам, учинить возможно. А людям скудным комуждо хотя по древцу или ветви на вороты, или над хороминою своею поставить, и чтоб то поспело ныне будущего генваря к 1 числу сего года, а стоять тому украшению генваря по 7 день того ж 1700 года…
Вот вам и современная наша традиция новогодней елки – именно с этого указа она и берет начало. Надо, кстати, отметить, что сие новшество (как, впрочем, и множество прочих, вводимых Петром), в «широких народных массах» изначально ни понимания не нашло, ни энтузиазма не вызвало. Дело тут в том, что у наших пращуров хвойные деревья, в отличие от европейцев, считавших их «символом вечной жизни», ассоциации вызывали исключительно с погребальными церемониями. Ну, да ничего, пообвыклись… Да так, что теперь Новый год без елки или сосенки в своем доме и не мыслим. Помимо упомянутых выше «елочных украшательств», от Петра берет начало и еще один привычный нам новогодний обычай. А именно – «огненные потехи». Государь повелел «пущать ракеты» и «палить из мушкетов» на Красной площади, да не только в новогоднюю ночь, а с 1 по 7 января. Обывателям же городским «в знак веселия» следовало «зажигать огни из дров и соломы», а равно из «наполненных смолой бочек». Можно только вообразить, как «рады» этому цареву повелению были те, кто отвечал за противопожарную безопасность в той же Москве…
От Государей до большевиков
Так уж сложилось, что с того времени все, практически, новогодние обычаи, вводились на нашей земле, так сказать, «сверху». Первые праздничные балы-маскарады, как вы понимаете, проводились не в крестьянских избах, а в Зимнем дворце при императрице Елизавете. Обычай дарить подарки, устраивать новогодний стол, «ломящийся» от всевозможной снеди берет свое начало опять-таки от блистательного двора Екатерины II… С тех же времен специфически «новогодним» напитком стало именно шампанское. Вообще говоря, большую часть истории Российской империи Новый год был праздником скорее элитарным, отмечавшимся «сливками общества», дворянами и другими привилегированными классами, нежели всенародным. Да и Православная церковь его, мягко говоря, не особо приветствовала. Возможно, сказывалась нелюбовь ее иерархов к личности Петра I и его наследию, но прежде всего, проблема была в том, что праздничная ночь с ее разгулом и хлебосольством совершенно не вписывалась в рамки обязательного для всех истинно верующих людей Рождественского поста. В силу того, что основная масса населения Российской империи была все-таки людьми православными (по крайней мере, официально), воистину всенародным праздником стало именно Рождество – с елками, праздничным столом и последующими Святками. Именно поэтому после Октябрьской революции 1917 года зимние праздники угодили «под репрессии» целиком и полностью. Новый год – как «дворянская забава». Ну, а Рождество – в качестве проявления «поповского мракобесия», от которого товарищи революционеры возводимый ими «прекрасный новый мир» вознамерились «очистить» целиком и полностью…
Праздник в «Метрополе». Художник: Сергей Виноградов, 1907 год. Фото: Wikimedia
С момента революции, собственно и «понеслось». Ничего, впрочем, нового: те же идейные предтечи наших «ниспровергателей основ» – деятели Великой французской революции очень даже быстро принялись перекраивать в том числе и календарь. Ну, у наших-то, слава богу, хватило ума не вводить всяческие «фрюктидоры» и «вандемьеры», хотя некоторые идейки в этом роде имелись. Особо хорошо звучал бы под сенью родных осин французский «нивоз» – это они, кстати, именно новогодний период так «перекрестили», с 21 декабря по 19 января… Впрочем, и на нашей земле помимо решительного слома «старого мира», революционерами делались попытки ввести вместо веками устоявшихся и привычных людям традиций нечто свое, как они считали, более соответствующее вкусам и чаяниям «трудового народа». Не успев в октябре 1917 года взять власть, большевики и их соратники (в лице эсеров, анархистов и прочих) разразились следующим воззванием: «К гражданам России! Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, Совет народных комиссаров постановляет отменить праздник встречи Нового года как контрреволюционный, проникнутый идеей буржуазного упадничества и поповского мракобесия. Вместо него вводится праздник «Красной вьюги», символизирующий начало мировой революции!» Это ж надо было название придумать! Стивен Кинг и прочие корифеи жанра «хоррор» нервно курят в сторонке… Никакая «вьюга» в народе, естественно, не прижилась. Да и не особо было людям до праздников в те жуткие годы Великой Смуты – война, голод, тифозные эпидемии, разгул бандитизма… Тут бы выжить, а не хороводы вокруг елочки водить! Впрочем, и окончание Гражданской войны дела не поправило.
Новый год оказался фактически, под запретом, как «буржуазный» обычай с «поповским подтекстом». Это при том, что дедушка Ленин позволял себе такие «еретические выходки», как устройство в Горках елки для местной ребятни. Причем даже не на Новый год, а, страшно сказать – на Рождество! Но потом за дело взялись его «верные последователи», стремившиеся лоб расшибить в своем революционном и антирелигиозном рвении – и понеслось.
Религиозность ребят начинается именно с елки. Господствующие эксплуататорские классы пользуются «милой» елочкой еще и для того, чтобы сделать из трудящихся послушных и терпеливых слуг капитала!
– это из брошюры «Материалы к антирелигиозной пропаганде в рождественские дни», изданной в 1927 году.
Не позволим мы рубить молодую елку,
Не дадим леса губить, вырубать без толку.
Только тот, кто друг попов, елку праздновать готов.
Мы с тобой – враги попам. Рождества не надо нам
– это из детского журнальчика тех же годов.
Грета Тунберг, наверняка была бы в восторге…
Родители, не сбивайте нас с толку! Не устраивайте Рождества и елку!
– цитата из того же источника.
Привычный всем нам с детства призыв: «Елочка, гори!» в то время имел весьма зловещий смысл. В преддверии Рождества «юные безбожники» зажигали не свечи на празднично наряженных елках, а сами несчастные деревца. Ужас-то какой…
От товарища Сталина – к нашему счастливому детству
Конец этой дури настал в 1935 году, когда в канун Нового года в газете «Правда» появилось письмо первого секретаря ЦК ВКП(б) УССР Павла Постышева. Имело оно вот какое содержание: «В дореволюционное время буржуазия и чиновники буржуазии всегда устраивали на Новый год своим детям ёлку. Дети рабочих с завистью через окно посматривали на сверкающую разноцветными огнями ёлку и веселящихся вокруг неё детей богатеев. Почему у нас школы, детские дома, ясли, детские клубы, дворцы пионеров лишают этого прекрасного удовольствия ребятишек трудящихся Советской страны? Какие-то, не иначе как «левые» загибщики ославили это детское развлечение как буржуазную затею. Следует этому неправильному осуждению ёлки, которая является прекрасным развлечением для детей, положить конец. Комсомольцы, пионер-работники должны под Новый год устроить коллективные ёлки для детей. В школах, детских домах, во дворцах пионеров, в детских клубах, в детских кино и театрах — везде должна быть детская ёлка! Не должно быть ни одного колхоза, где бы правление вместе с комсомольцами не устроило бы накануне Нового года ёлку для своих ребятишек. Горсоветы, председатели районных исполкомов, сельсоветы, органы народного образования должны помочь устройству советской ёлки для детей нашей великой социалистической родины. Организации детской новогодней ёлки наши ребятишки будут только благодарны. Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская ёлка является буржуазным предрассудком. Итак, давайте организуем веселую встречу Нового года для детей, устроим хорошую советскую ёлку во всех городах и колхозах!»
Детский новогодний хоровод с Дедушкой Лениным. Открытка 1950-х годов. Фото: Wikiimage
Почин был не то что одобрен – моментально подхвачен и развит до предела. Буквально в тот же день было принято Постановление ЦК ВЛКСМ СССР «О проведении вечеров учащихся, посвященных встрече нового 1936 года». Эх, тридцать шестой, тридцать шестой… Сталинская «оттепель». «Жить стало лучше, жить стало веселей»… Понятное дело, что заслугу возрождения елки, пусть и не рождественской, а новогодней приписывать одному Постышеву было бы совершенно неправильно. Идеологические решения такого уровня мимо Вождя пройти не могли ни в коем случае. Равно, как и публикация в «Правде» – главной газете страны. Да и моментальная реакция ЦК комсомола свидетельствует о том, что соответствующее постановление уже было подготовлено и лежало на столе руководства, лишь ожидая подписи. Товарищ Сталин «отмашку» дал – и пошли праздновать! В 1937 году с подачи Наркомата просвещения и Комитета по игрушке (да, да – был и такой!) на свет появилась новая методичка, посвященная уже не антирелигиозной бредятине, а вопросам правильной организации встречи советского нового года. Вот строки оттуда:
Верхушку ели следует украсить пятиконечной красной или серебряной блестящей звездой. На средних ветках надо вешать игрушки, не требующие детального рассматривания: бонбоньерки, хлопушки, крашеные шишки, бутафорские овощи и фрукты, а на краях ветвей – аэропланы, парашюты, пограничника Карацупу с собакой Ингусом, паровозы и броневики. Новогодняя елка должна быть праздником счастливого детства, созданного в нашей стране огромными заботами партии, правительства и лично товарища Сталина о детях…
Легендарное Советской шампанское. Фото: torange.biz
Кстати говоря, и тут нашлись полудурки, перешедшие в своем рвении все разумные границы. Кто-то додумался наштамповать елочных шаров с портретами Ленина, Сталина и Маркса с Энгельсом (куда ж без этих!), чтобы придать праздничному дереву совсем уж коммунистический вид. Ну, дали по шапке, конечно, и строжайше воспретили делать подобное впредь. Стеклянные шарики – не гранитные стелы или мраморные плиты, так что у вождей Страны Советов сплошь и рядом получались на них не канонические лики, а прости, господи, какие-то жуткие рожи. Бородатые же авторы бессмертного «Капитала» и вовсе выглядели дикими пародиями на Деда Мороза, изрядно набравшегося где-то еще до начала праздника… Да и вообще, изображения тех, о ком в СССР было принято упоминать с приличествующим священным трепетом и почтением, болтающиеся среди иголок в компании зайчиков-белочек-мишек и снежинок с шишечками, смотрелись довольно-таки дико. Не знающим меры «новаторам» строго поставили на вид и велели со «святым» впредь не баловать. Ограничиться заслуженным пограничником с его не менее заслуженным псом и героями-папанинцами. Окончательно всенародным праздником Новый год стал в 1948-м, когда на государственном уровне 1 января было объявлено выходным днем. Можно не сомневаться, такое решение приняли бы намного раньше – да война проклятая помешала. Впрочем, отмечали этот праздник в окопах и блиндажах Великой Отечественной. Во всяком случае, Новогодние открытки, отосланные с фронта своей жене моим дедом, храню, как реликвию по сей день… Так или иначе, но появление в Советском Союзе самого любимого всеми нами, самого массового, доброго и любимого праздника, однозначно заслуга Иосифа Виссарионовича. Так что – «Спасибо товарищу Сталину за елку и деда Мороза!»
Одним словом, поднимая полные бокалы в Новый год, всем нам стоит помянуть добрым словом двух выдающихся исторических деятелей, благодаря которым в нашей жизни есть этот волшебный, замечательный, воистину неповторимый праздник.
Всех с наступающим Новым годом и Рождеством Христовым!
Автор: Александр Неукропный
