По итогам досрочных парламентских выборов 12 декабря в Великобритании консерваторы под руководством Бориса Джонсона получают больше половины (пока речь идет о 361 из 650) депутатских мандатов в Палате общин.
Плюс 63 места для тори и минус 40 мест для лейбористов, по сравнению с итогами предыдущего (2017 года) волеизъявления жителей Туманного Альбиона, — это не просто убедительная, а полная и безоговорочная победа. Причем одержанная в ситуации, когда она была вовсе не очевидной: как по оценкам экспертов, так и по результатам социологических опросов.
Но знаменитая британская демократия не подкачала и на этот раз. Масс-медиа послали «подвешенному» электорату (соцопросы за неделю до 12 декабря давали цифру около 40% не определившихся со своим выбором подданных Ее Величества) нужный комплекс сигналов, а тот выдал в ответ нужную реакцию.
Особенно показательной в этой связи выглядит «предвыборный» номер самой популярной британской газеты The Sun, на первой полосе которой были изображены две Англии: одна — под ярким светом, исходящим от Бориса Джонсона, а вторая — погруженная во тьму при Джереми Корбине.
Помимо того, что этот результат должен означать безусловное одобрение новым составом нижней палаты парламента договора о выходе из Евросоюза (Brexit), у него много иных последствий: как финансово-экономических, так и политических.
Прежде всего, речь идет о том, что теперь оффшорные зоны дома Виндзоров и фунт стерлингов выведены из-под регулирования ЕС даже в перспективе. Это приведет к росту британской валюты относительно других мировых валют, дальнейшему снижению конкурентоспособности британской экономики на внешних рынках и усилению торгового дефицита, который по итогам 2018 года составил 10,8 млрд фунтов стерлингов, а по итогам 11 месяцев 2019 года достиг уже 14,2 млрд ф. ст.
Но эти неприятные последствия, видимо, планируется компенсировать за счет превращения Соединенного Королевства в главный финансовый центр «постглобального мира», на что уже не раз — в связке с необходимостью отказаться от доллара США в качестве главной мировой валюты — намекал глава Банка Англии Марк Корни.
Поскольку до этого с Brexit британские элиты успешно тянули кота за хвост три с лишним года, надо полагать, что теперь для них в данной проблеме наступила некая определенность. Которая, возможно, связана с развитием событий на фронтах «холодной гражданской войны» между «трампистами» и «антитрампистами» в Соединенных Штатах.
А там, похоже, демократы и «глубинное государство» стоят на грани политической катастрофы. Если Рудольф Джулиани привез из Киева (или Сергей Лавров — из Парижа) доказательства того, что Джо Байден, Петр Порошенко и Ко в 2014–2019 годы осуществляли многомиллиардные махинации по «освоению» американской финансовой помощи, то ни сами США, ни мир уже не будут прежними.
При этом люди из лондонского Сити явно стремятся обеспечить Эммануэлю Макрону и Франции лидерство в «континентальной» Европе, и, надо сказать, они близки к своей цели. Германия переживает серьезный экономический спад, социальная напряженность растет, а Ангела Меркель явно сходит со сцены, в том числе из-за проблем со здоровьем. Понятно, что новый немецкий лидер, кто бы им ни стал, не сможет конкурировать с действующим президентом Франции за первое место в ЕС.
Скорее всего, это «окно возможностей» будет оставаться открытым в течение максимум трех-четырех лет, но само его формирование можно считать грандиозным достижением британской политики.
Конечно, это достижение произошло на пути дальнейшего усиления глобального «финансового паразитизма» Соединенного Королевства на мировой арене и растущей угрозы его политического распада. Правда, успехи Шотландской национальной партии, ирландской Шинн Фейн и партии Уэльса пока блекнут на фоне победы партии тори, но они вполне ощутимы: плюс 16–17 голосов.
Что касается России, то итоги досрочных парламентских выборов 12 декабря играют нашей стране на руку. Во-первых, консерваторы во главе с Борисом Джонсоном не заинтересованы в продолжении и развитии русофобской истерии, по крайней мере в открытом виде, что подтвердила их предвыборная кампания. Во-вторых, украинский «европейский и евроатлантический», то есть направленный в ЕС и в НАТО, политический вектор становится все более бессмысленным и неосуществимым. Ну а достигший апогея «допинговый скандал», инициированный квазибританской ВАДА, скорее всего, теперь будет решаться на политическом уровне.
Конечно, расширение российско-китайского стратегического союза на Европу, с образованием очередного «геополитического треугольника» Пекин—Москва—Берлин, теперь выглядит менее вероятным, чем до победы сторонников Brexit и встречи «нормандской четверки» в Париже, но, может, оно и к лучшему?
Автор: Олег Щукин
