Запрос из Тель-Авива
Резко возросшая активность израильских ВВС в Ливане свидетельствует о подготовке Тель-Авивом широкомасштабной военной операции, как минимум на ливанском Юге. Спецоперации против ливанских баз “Хезболла” и союзных ей группировок в этом отношение лишь приправа к главному блюду.
Всё дело в том, что юго-восточная граница Ливана расположена лишь в 30 км от Дамаска – столицы многострадальной Сирии. После этого вполне реальный “охват” сирийской столицы в плане военно-политической географии станет угрожающим не только для сирийского режима. Под ударом окажутся и радикальные арабо-палестинские группировки, поддерживающие “Хезболлу” и ХАМАС.
Они, как известно, являются, флагманами необъявленной войны арабо-палестинских радикалов против Израиля, базируясь в основном в приграничном “треугольнике” Сирия-Ливан-Израиль. Однако надо помнить, что ливанский Юг, сопредельный с Израилем, — это ещё и важный нефтетранзитный район всего Ближнего Востока. “Притягательный”, естественно, для Израиля.
В контексте упомянутых политических и экономических трендов, которые сформировались на данный момент в Ливане и вокруг него, можно предположить, что создаётся почва для израильского вторжения в Ливан. Это особенно актуально с учетом синхронно растущей военной активности Тель-Авива на ливанском направлении.
Трансарабский нефтяной транзит — идея, родившаяся уже больше 100 лет назад.
Израилю всё это нужно не только для усиления прессинга на сирийский режима Башара Асада и арабо-палестинских боевиков. Израилю нужны ливанские нефть и газ, причём нефть в куда большей мере. Нельзя ведь забывать и о перманентном стремлении Израиля установить контроль за транс-региональными нефтепроводами из Саудовской Аравии и Ирака к ливанским портам, соответственно, Сайда и Триполи.
Сейчас на планируемую операцию в Ливане прозрачно “намекает” и требование, выдвинутое на днях израильским правительством в адрес США насчёт прекращения финансовой помощи Ливану, заметим, именно на оборонные нужды. Из Тель-Авива и Иерусалима Вашингтону мягко напоминают, что в Ливане по-прежнему существуют слишком вольготные условия для антиизраильских боевиков и их баз, включающих в том числе ракетные установки.
Ответ из Вашингтона
В США вполне оперативно вняли этому запросу: администрация Д. Трампа 1 ноября решила приостановить, как сообщили Reuters и UPI, выделение Бейруту 105 млн. долл. на нужды безопасности ливанскому правительству. Причем Госдеп уведомил Конгресс о данном решении без указания причин его принятия.
Один из вашингтонских чиновников по этому поводу заметил прямо с телеэкрана, что «данный шаг мог быть вызван проходящими в стране акциями протеста». Характерно и то, что помощь США Ливану включает закупку ливанскими властями в США «приборов ночного видения и оружия, используемого пограничной службой Ливана».
То есть американская помощь приостановлена на фоне, во-первых, продолжающихся социально-политических протестов в стране в связи с экономическим кризисом в Ливане. А во-вторых, эскалации военной напряженности между Бейрутом и Тель-Авивом, включая всё более частые вторжения израильских ВВС в ливанское воздушное пространство. И вдобавок это еще и состоявшийся на днях якобы непреднамеренный ракетный удар Израиля по ливанскому посольству в Дамаске.
Как считает лидер Ливанского демократического движения Жак Тамер, “пока непонятно, куда и на что направлены всё более активные социально-политические протесты в стране. Их, скорее всего, контролируют иностранные силы”. Причем Ж. Тамер (похоже, не он один) располагает “данными, что в Ливане действуют представители США, которые и финансируют беспорядки”.
Несколько детей и взрослых погибли от мин и ракет курдских боевиков в Сирии
Причем господин Тамер абсолютно уверен, что сегодня требуется существенно ослабить влияние США и Израиля, глубоко проникших в ливанскую политику. А сделать это можно лишь с помощью России:
“Просто выгнать их не удастся — только выдавить. С помощью равной силы — России. Мы хотим, чтобы российские советники и военные помогли нам так же, как они сделали это для Сирии”.
Вряд ли стоит объяснять, что сейчас России нецелесообразно вмешиваться в ливанскую ситуацию, тем более по сирийскому “варианту”. Но сам факт апелляции к Москве характерен еще и потому, что в 1943-1944 г. именно СССР воспрепятствовал реоккупации экс-французского Леванта, то есть французских протекторатов Сирии и Ливана войсками Франции. О чем помнят и в Дамаске, и в Бейруте (см. Москва – Дамаск: декабрь 1943-го…).
Напомним в этой связи, что в упомянутых выше Сайде и Триполи расположены нефтеперерабатывающие заводы, продукция которых, разумеется, тоже не лишняя для Израиля. Эта страна — нетто-импортёр нефти, а до 70% ежегодного объёма потребляемых ею нефтепродуктов поступает через как раз через Сайду и Триполи.
Одна из главных артерий, по которой поучает нефтепродукты Израиль — Trans-Arabian Pipeline в 1220 км, построенная американскими компаниями в 1947-1950-м гг. Она соединяет крупное нефтяное месторождение Аль-Кайсума у саудовского берега Персидского залива (невдалеке от Бахрейна) с портом и НПЗ в южно-ливанской Сайде. Последовательно проходя через север Саудовской Аравии, восточную Иорданию, южную Сирию, далее — к Сайде. Собственником артерии и НПЗ в Сайде с начала 60-х остаётся саудовская Saudi Aramco — дочерняя структура конгломерата «Chevron» и «ExxonMobil» (США).
И здесь русский след
Характерно, что многочисленные арабо-израильские войны, как и израильские вторжения в Ливан, ничем не повредили эту артерию, что весьма характерно. Объемы же перекачки нефти здесь после войны 1967 года едва достигают трети от довоенных; соответственно, снизилась почти наполовину загрузка НПЗ в Сайде. Хотя, по имеющимся данным, эту трубопроводную нефть и нефтепродукты из Сайды получает, в том числе, и Израиль. Так почему не “поднапрячься” для контроля за важнейшим для Тель-Авиву участком данной артерии?
Дело еще и в двух смежных факторах значимости транс-аравийского нефтепровода для Израиля. Во-первых, западный маршрут этой артерии заканчивался в северо-израильской Хайфе, где сохраняется крупный транзитный порт и действует мощный НПЗ. Но в связи с первой арабо-израильской войной (1948-1949 гг.) уже к 1951-му было построено ответвление от части трассы, что у сирийско-израильской границы, к южно-ливанской Сайде.
Но если писать о той же артерии подробнее, — ни в 1958-м, когда США почти весь этот год оккупировали Ливан, ни в ходе и после 1967 г., когда Израиль оккупировал большую часть сирийских Голанских высот, работа нефтепровода не прерывалась. Работал он и в периоды израильской оккупации большей части Ливана в 1981-1982 гг., и во время “миротворческой” операции НАТО в Ливане в 1982-1983 гг. (подробнее: “Notes from the Minefield: United States Intervention in lebanon and the Middle East, 1945—1958”, Columbia University Press, New York 1997; “TAP: Port Information and Rules”, Beirut, 1997).
Вторая артерия, потенциально привлекательная для Тель-Авива, — это ответвление (примерно в 600 км) от ирако-сирийского нефтепровода, действующее с конца 1930-х из южно-сирийского Хомса к северо-ливанскиму порту и НПЗ в Триполи, расположенным вблизи северного сектора ливано-сирийской границы.
Однако здесь израильские “перспективы” менее реализуемы, поскольку 24 января 2019 г. “Роснефть” подписала с ливанским минэнерго соглашение об её операционном управлении. Договор рассчитан на 20 лет и распространяется на портовый терминал по хранению нефтепродуктов в г. Триполи. Документ предусматривает в том числе проведение “Роснефтью” комплексных работ по увеличению пропускной мощности этого нефтетерминала в тот же период.
Не исключено, что присутствие России посредством “Роснефти” в этом регионе Ливана сдерживает и, похоже, будет сдерживать устремления Тель-Авива в Ливане. По крайней мере, на большей части ливанской территории. А вот её южная “нефтетранзитная” часть, повторим, более уязвима для тех устремлений.
Алексей Чичкин
