С точки зрения морали – никто, с точки зрения материи от 2 до 5% населения, с точки зрения геополитики – те, кто усилился. Кто же усилился? Соединенные Штаты Америки стали единственной сверхдержавой для которой “закон больше не писан”. Эта страна сама занимается “законотворчеством”. Европейский Союз на развалинах СССР оформился как наднациональное объединение и глобальный, политически зависимый от США, игрок. Однако эта американская колония поглотила практически все советские и российские достижения за два века.
Китай тоже значительно усилился, заняв место экономического локомотива Евразии. Кто проиграл от распада СССР? Страны, где население естественным путем с тех пор не воспроизводится. Это страны Прибалтики, Беларусь, Украина, Молдавия, Грузия и конечно Российская Федерация. Сюда же отнесем некоторые страны Восточной и Юго-Восточной Европы: Венгрию, Болгарию, Румынию, Сербию, Хорватию.
Можно ли было реформировать СССР без распада? Естественно, только это было не нужно. Конкуренция китайской и советской модели глобализации показана в принципиальных различиях качества элиты. Советская видела свои интересы исключительно за границей и готова была на все, чтобы служить чужим интересам, понимая это как свои интересы.
В результате Советский Союз был сдан под некие ничего не значащие обещания. КНР никто не сдал, а население просто перевели в новый статус без территориальных распадов. Что же для постсоветского пространства в результате? В результате – колония.
Россия является европейской колонией в смысле машиностроения и технологий, а также банковского бизнеса и торговли товарами. В смысле поставок сырья Россия также является колонией. В направлении Китая – аналогично, туда – сырье, оттуда – товары. В смысле человеческих ресурсов Россия является колонией государств Средней Азии. Человеческие ресурсы Средней Азии в Россию импортируются, а люди из России, обладающие талантами – тихо экспортируются в США и Европу.
Кроме того, Россия импортирует чужую идеологию, которая заключается не только в потреблении, но и в строительстве кастового общества. Естественно, что все серьезные игроки (США, Евросоюз и Китай) совершенно не заинтересованы в том, чтобы что-то принципиально в этой схеме менялось.
Более того, на постсоветском пространстве есть целые классы людей, которые также в этом не заинтересованы. В итоге, у России лишь две исторические альтернативы. Первая – продолжение существования в рамках экономической и идеологической колонии “развитых стран” со всеми вытекающими отсюда последствиями, вторая – продолжение процессов распада территории на еще более мелкие государствоподобные формы.
Кто бы в 1985 году поверил в то, что Восточная Украина очень скоро станет колониальной частью Европы “без права голоса”, а жители разных областей единого государства начнут ожесточенно истреблять своих соседей по принципу личной неприязни. Однако, все течет, все изменяется. В том что качество раньше или позже принимает соответствующие формы, а формы лишь подчеркивают общее содержание, нет ничего необычного.
