21–22 марта 2019 г. группа российских экспертов и публицистов, в составе которой находился и автор, побывала в штаб-квартире НАТО в Брюсселе и в центральном штабе объединенных вооруженных сил альянса в Монсе. В ходе визита мы смогли пообщаться как с гражданскими сотрудниками Альянса, так и с военными и узнать их мнение о нынешнем состоянии отношений между Россией и НАТО.
Красной нитью через выступления представителей НАТО проходила мысль о том, что отношения между Альянсом и Россией находятся в плачевном состоянии и что вина за это лежит исключительно на Москве. Еще в первой половине 2000-х гг., как ностальгически вспоминали наши собеседники, обе стороны плодотворно сотрудничали, обменивались делегациями и верили в безоблачное будущее их отношений. Но «в 2008 г. Россия напала на Грузию, а в 2014 г. незаконно аннексировала Крым и развязала войну на Донбассе. Такие агрессивные действия вкупе с распространением дезинформации и непрекращающимися попытками подорвать европейские и атлантические структуры вынудили НАТО предпринять ответные меры». Уверенность в правильности такой интерпретации происходящего была настолько тверда, что на вопрос одного из российских участников, допускал ли и Альянс какие-либо ошибки в отношениях с Москвой, был дан отрицательный ответ.
В ходе дискуссий звучали аргументы, которые могли бы поколебать такую монолитную картину; например, некоторые касались Турции, которая аннексировала, причем отнюдь не бескровно, почти половину Кипра, но при этом осталась важным членом Альянса и не подверглась взысканиям за свои действия. Или относительно вмешательства во внутриливийский конфликт ряда стран НАТО, приведшего к свержению, а затем и к убийству Муаммара Каддафи, с которым за несколько лет до того эти же страны подписывали многомиллиардные контракты и договоры о дружбе и сотрудничестве. Но подобного рода доводы, ставящие под сомнение право НАТО и стран Запада в целом вести диалог с позиции собственного нравственного превосходства, наши собеседники пропускали мимо ушей.
К болезненному для России вопросу о расширении Альянса представители последнего подходили довольно просто. По их мнению, никакой антироссийской направленности оно не несет — НАТО руководствуется лишь желанием стран вступить в него и соображениями обеспечения безопасности всех своих членов. Ответа на мою просьбу пояснить, как именно укрепит безопасность альянса грядущее вступление в него Северной Македонии, не последовало.
Вместе с тем, НАТО готово к возобновлению двустороннего диалога. Но есть одно условие — Россия должна признать свои ошибки и исправить их. Иными словами, ключевым условием улучшения отношений является возврат Крыма под юрисдикцию Киева.
На первый взгляд, такой прямолинейный подход нелогичен. С 2014 г. положение России на внешнеполитической арене заметно изменилось. «Натовцы» могут сколь угодно долго рассуждать о том, что Крым нужно вернуть Украине; но вполне очевидно, что никто в НАТО всерьез не рассчитывает на такой шаг Москвы ради улучшения отношений с Западом ни в ближайшем будущем, ни в отдаленной перспективе. Это маловероятно и из соображений собственного престижа на международной арене, и просто потому, что для любого российского политика решение отдать полуостров будет равнозначно мгновенному политическому самоубийству.
И тем не менее риторика НАТО и в целом Запада остается прежней. Москва, в свою очередь, жестко критикует деятельность Альянса. При всей разнице в аргументах, выдвигаемых сторонами друг против друга, их риторика во многом схожа. По сути, обе стороны выстраивают свои нарративы по одной схеме, стремясь представить противника агрессором, а себя — пассивным участником событий и утверждая, что «мяч находится на вашей половине поля». Для России хронологическая линия агрессивного поведения НАТО и — шире — Запада начинается с бомбардировок Югославии, продолжается вторжением в Ирак и спонсированием цветных революций и далее тянется к операции «Odyssey Dawn» в Ливии. На Западе нарратив стартует с пятидневной войны с Грузией, подробно останавливается на присоединении Крыма и событиях 2014 г. на Украине и далее движется к делу Скрипалей.
Российские власти используют жупел все шире расползающегося НАТО для отвлечения внимания общества от внутренних проблем и охотно списывают на внешнюю угрозу собственные просчеты — да, действительно, уровень жизни падает пятый год подряд, но чего же вы хотите, мы окружены, враг не дремлет, надо потерпеть.
Для Запада пресловутая российская угроза тоже весьма удобна. Во-первых, вставший с колен «русский медведь» помог укрепить евроатлантическую солидарность и позволил НАТО вновь обрести смысл существования: «to deter Russia» («для сдерживания России») — именно так формулируют свою первостепенную задачу военные Альянса. Во-вторых, на российское вмешательство легко списать все проблемы, с которыми сталкиваются страны Запада в последние годы — это и избрание Д. Трампа президентом США, и Брексит, и повсеместный подъем популизма.
Иными словами, и тем, и другим сегодня противостояние выгоднее, чем сотрудничество; в противном случае акцент делался бы не на том, что разделяет, а на том, что объединяет. А общего у России с Западом немало и не составит никакого труда сформулировать солидный список вопросов, по которым обе стороны могли бы плодотворно взаимодействовать, отодвинув на второй план взаимные претензии — было бы желание.
Проблема в том, что бесконечные поиски соломы в чужом глазу — игра не безобидная. Она чревата тем, что в определенный момент российские и западные политики заиграются настолько, что перешагнут черту, отделяющую гибридную войну от войны самой настоящей. Ее единственным, хотя весьма сомнительным достоинством, будет скоротечность, а в результате «мы попадем в рай, а они просто сдохнут».
Если же цель довести дело до такого финала не стоит, то, хотя позиции России и НАТО/Запада в целом непримиримы и противостояние между ними, судя по всему, будет продолжаться еще долго, обеим сторонам стоило бы придерживаться определенных рамок и, критикуя друг друга, хотя бы воздерживаться от откровенно хамских выпадов. Кардинальные различия во взглядах не должны быть препятствием для взаимного уважения, как бы идеалистически это ни звучало в условиях нынешней конфронтации.
Участие в словесной перепалке может, конечно, на некоторое время подарить чувство удовлетворенности собой — словесные бравады официальных и неофициальных представителей обеих сторон тиражируются СМИ и дают самим выступающим и их целевой аудитории возможность почувствовать собственное превосходство над противником, который а) подл; б) интеллектуально ограничен; в) агрессивен по своей натуре. Но за каждым едким выпадом следует обидный ответ, и в нагромождении нелестных эпитетов теряется понимание того, что ни Запад от России, ни Россия от Запада никуда не денутся (если, конечно, они не уничтожат друг друга «Посейдонами», «Минитменами» и прочими «Кинжалами»). Отношения нужно выстраивать, и первый шаг к этому — признание, что противоположная сторона имеет право на другую точку зрения, какой бы неприятной она ни казалась.
Александр Дунаев, К.и.н., внештатный сотрудник Центра проблем безопасности и развития
