На Западном фронте германская армия
продолжила реализовывать планы «Весеннего наступления». В течение 20 дней – с 9
по 29 апреля – шли бои на самом северном участке фронта, южнее
многострадального бельгийского города Ипр.
Известная германская педантичность –
штука хорошая, слов нет. Но бывают ситуации, когда она подводит. Продолжение
наступления на северо-востоке Франции, на землях, изувеченных 3,5 годами войны,
с мизерными шансами на стратегический успех привело к тому, что это наступление
в истории рейхсвера стало последним. С другой стороны, деваться было некуда.
Либо победа при напряжении последних сил, либо переход к оборонительной
стратегии по всей линии фронта, исход которой рано или поздно завершился бы
полным поражением.
Выход России из войны, на который
так уповали в Берлине, желаемого облегчения не принес. Все равно на востоке
немцам приходилось держать миллионный контингент войск, чтобы хоть как-то
контролировать ситуацию в Прибалтике, на Украине и в Белоруссии. Кроме того,
надо было грабить полученные по Брест-Литовскому договору территории. Потому,
как если их не грабить, то самой Германии выживать было уже не на что. А
тотальное ограбление требовало войск и транспорт.
Австро-Венгрия уже перестала быть
помощником и скорее напоминала раненого товарища, которого надо было на себе
тащить в лазарет. Турция занималась Кавказом с тем же прицелом, с которым
Германия – Украиной. А других союзников у немцев и не было. Ну не Болгария же,
с трудом отбивавшаяся от союзных войск на Балканах.
Был еще один, самый тревожный
фактор, который заставлял идти немцев-аккуратистов «ва-банк». Это Соединенные
Штаты, которые уже начали перебрасывать в Европу свежие дивизии, и, надо
полагать, к лету эти дивизии должны были превратиться в огромную армию.
Американцы, понаблюдав за дракой со стороны, уже определили победителя и теперь
активно готовились к тому, чтобы добить неудачника.
Так или иначе, но начальнику
генерального штаба германской армии фельдмаршалу Паулю фон Гинденбургу и его
постоянному партнеру генералу Эриху Людендорфу пришлось продолжать наступление.
Судя по всему, сами они верили в шансы на успех. А вот верила ли весной 1918-го
в него сама германская армия?
Операция «Жоржетта» – это штабное
название второго этапа «Весеннего наступления». В военной историографии он
получил название «Сражение на Лисе». Лис – это небольшая река на севере Франции
и в Бельгии, длиной 200 километров. Удар предполагалась нанести севернее города
Лилль, где английские оборонительные линии цеплялись за бельгийскую землю.
Участок удара двух германских армий – 4-й и 6-й – примерно 36 километров. Здесь
немцы сосредоточили 29 пехотных дивизий, 2208 орудий и 492 самолета. Кавалерии
почти не было, она вся находилась на русском востоке. Это сказалось впоследствии.
Этой силе противостояли 1-я и 2-я английские армии (17 дивизий, 749 орудий, до
80 танков) и две португальские дивизии, расположившиеся между британцами. Этот
момент можно назвать историческим, так как Португалия поневоле вступила в ПМВ в
1916 году. 9 марта Германия объявила
войну этой спокойной и давно не претендовавшей на мировые процессы стране.
Однако, вплоть до операции «Михаэль» в марте-апреле 1918 года португальцы в
течение года были задействованы в позиционной войне. Понятно, что несли потери,
но по большей части санитарные – от обморожений и инфекций. А вот во время
первого этапа «Весеннего наступления» их сильно потрепали. У командования 1-й
английской армии, в которую входил португальский корпус, возникло решение
отправить союзников в тыл на отдых, но выполнить его не успело. «Михаэль»
успокоился 6 апреля, а «Жоржетта» взбеленилась спустя три дня.
9 апреля 1918 года огонь германской
артиллерии обрушился на позиции португальцев. За считанные часы было выбито
более 7000 пехотинцев и свыше 300 офицеров. От 2-й португальской дивизии
осталось одно название, так как многие из уцелевших от артиллерийского огня
сдались в плен. Да и куда им было деваться, если на португальский участок
двинулось 8 пехотных дивизий противника? В результате на стыке английских армий
образовалась внушительная дыра. В первый день немцы продвинулись на 6 км и
вышли к берегу реки Лис.
На следующий день история
повторилась севернее, где между городками Армантьер и Мессин держали оборону
части 2-й английской армии. Здесь продвижение немцев шло чуть медленнее, но все
равно к исходу для они вклинились на 12 верст, захватив одну из ключевых высот.
Не сказать, чтоб у британцев началась паника, но на уровне высшего командования
«завибрировали» всерьез. Появилось даже такое предложение: отступить и затопить
отданную врагу территорию. Благо, хватало каналов, дамб и низин.
Главномандующий британскими войсками на континенте генерал Александр Хейг
наоборот – уже прощался с жизнью. Не своей, разумеется. С жизнями английских
солдат, которым по его приказу предстояло держаться до последней капли крови.
Понимая всю сложность ситуации,
главнокомандующий объединенными силами Антанты на Западном фронте французский
генерал Фердинанд Фош отдал приказ о переброске на помощь британцам французских
дивизий. Сказалась польза от того, что только под занавес войны англичане и
французы пришли к выводу о необходимости иметь одного верховного главкома на
двоих.
Французы подоспели быстро, и к 14
апреля немцев удалось притормозить. К этому времени они продвинулись на 18
километров. После короткой передышки германская пехота вновь начала
наступление. На этот раз – на северном участке с целью захватить важную высоту
– гору Кеммель. Хотя, это только в военных сводках Кеммель – гора. На самом
деле это холм высотой 160 метров. Но в условиях плоской Фландрии такие высоты
имеют огромное тактическое значение. Немцы штурмовали позиции англо-французов 8
дней, и 25 апреля им удалось овладеть высотой Кеммель. Однако, это был их
последний успех. Сил на стратегический прорыв позиций противника уже не было.
Сбросить британцев в пролив Па-де-Кале или уничтожить, вновь не удалось.
Тактическая победа привела к тому, что на линии фронта надулся еще один
«пузырь» глубиной 18 километров и шириной немногим более, на оборону которого
пришлось выделять дополнительные силы.
Утешало одно. Французы и британцы, особенно, вторые были явно
обескуражены тем, что у противника еще остались силы на нанесение столь мощных
ударов. И где гарантия, рассуждали в штабе Фердинанда Фоша, что следующий удар
не достигнет цели? Посему спешно запросили друзей за океаном на предмет
ускорения переброски американских войск в Европу. И в Вашингтоне отнеслись к
просьбе с должным пониманием. В штабе Фоша и в других генеральских штабах армий
Антанты не знали, что впервые за всю войну на Западном фронте самые
дисциплинированные в мире солдаты в значительном количестве драться далее не
хотят. Более того, имелись случаи, когда целые германские подразделения
отказывались идти в бой.
Формально считается, что после битвы на Лисе инициатива
осталась на стороне германской армии. Но для для того, чтобы приступить к
следующему этапу реализации этой инициативы, немцам понадобилось уже не три
дня, как после «Михаэля», а почти месяц. Битва на реке Эна севернее Реймса
грянула 27 мая.
Потери сторон в битве на Лисе составили: у германцев – до
86000 убитыми, ранеными и пленными, у союзников – до 112000
убитыми, ранеными и пленными, включая потери португальцев.
Михаил
БЫКОВ,
Специально
для «Почты полевой».
